Окруженная любовью

Не стало Ирины Львовны Шаумян. Интеллигентная, мудрая, мягкая в общении, она, казалось, делала все, чтобы окружающие обращали на нее как можно меньше внимания. Жила интересами мужа Сергея Алексеевича Распопова, председателя ростовской секции альпинизма, сына талантливого архитектора, внуков Маши и Артема, а еще многочисленных друзей — собственных, а также мужа и сына, со временем становящимися и ее друзьями.
Но когда ее не стало, священник храма Вознесения Господня, что на Братском кладбище Ростова, после того, как провел обряд отпевания, спросил шепотом у одной из пришедших проводить Ирину Львовну в последний путь: «Кто была эта женщина? Кем была? Так много народу собралось…»
И это правда. Людей было столько, что пришлось распахнуть двери церкви, чтобы и тем, кто не сумел войти, были слышны слова молитвы. Многие плакали. Для многих она была… как мать. Каждого выслушает, утешит, поймет. Каждый, придя в ее дом однажды, уходил влюбленным в хозяйку. Каждого она принимала так, что казалось, именно этот человек стал ей особенно близок и дорог. Наверное, так оно и было. Иначе не горевали бы они так, эти взрослые дети – ее студенты со времен работы в Архитектурном институте, воспитанники мужа, друзья сына и внуков.
Ей было почти 90. Но она оставалась настолько молодой не только в своих мыслях, увлечениях (вышивка, чтение книг), но и внешним обликом и даже голосом, что, казалось, до роковой черты еще далеко. А значит, у тех, кто подпал под обаяние ее личности, еще есть время обо всем с нею поговорить, расспросить. Вот и я знала же, что Ирина Львовна – внучка легендарного Степана Шаумяна, руководителя революционного движения Кавказа, вождя расстрелянных в 1918 году Двадцати шести Бакинских комиссаров, но разузнать у нее о семье отца Левоне Степановиче Шаумяне, о бабушке Катаринэ Сергеевне Шаумян (Тер-Григорьян) не успела. Как не успел, увы, взять у нее интервью известный ростовский журналист Вадим Арутюнов. А ведь я обещала его познакомить с нею, заранее предвкушая, какую радость доставлю обоим. Как не успел прийти к ней в гости с какими-то материалами о деде большой друг ростовской армянской общины, кандидат исторических наук, доцент Ереванского государственного университета Мгер Ованесян.
В одной из статей вычитала о Степане Шаумяне, что это была на редкость обаятельная личность, что отмечали все даже после короткой с ним встречи. О нем писали: «Шаумян был наделен ценным качеством революционера-большевика –
он был окружен любовью масс».
Как удивительно! А ведь именно этими же качествами обладала и его такая тихая, такая скромная, такая деликатная в общении внучка – Ирина Шаумян.
Я спросила у нее однажды: «Каково это – бродить по улице, которая носит имя Шаумяна? Слышать по радио и телевидению названия городов, носящих вашу фамилию?». Она засмеялась: «Да никак. В этом же нет никакой моей заслуги». В то же время Степан Шаумян для нее был не видный революционер, историческая фигура, а дед, чей портрет был помещен ее мужем в общем ряду своеобразного генеологического древа. Так же, как и для сына и внука Ирины Львовны Степан Георгиевич Щаумян — это прежде всего прадед и прапрадед. Черты его в них уже едва угадываются. Но фирменную шаумяновскую бородку носят оба. И она им очень идет.
Наше знакомство с Ириной Львовной состоялось при весьма примечательных обстоятельствах. Два года назад в Ростов приезжала внучка Мариэтты Сергеевны Шагинян. Чтобы развлечь гостью, внучка известного в начале прошлого века армянского поэта Онаприоса Анопьяна Татьяна Арменаковна Сурженко решила познакомить ее, а заодно и меня, с Ириной Львовной Шаумян. Про себя я назвала это знакомство «Встреча трех потомиц». Было радостно видеть этих собравшихся за одним столом замечательных женщин. Трех достойных внучек трех знаменитых предков…
Как горько, что одной из них не стало недавно. Но как хорошо, что она была – наша дорогая, всеми любимая Ирина Львовна…
Нонна МИРЗАБЕКОВА