nnao
Нахичеванская-на-Дону армянская община

Среди ряда армян как местной, так и западной сферы существуют концепции, утверждающие о том, что армяне являются имперской нацией. Мало того, этим они должны гордиться, а не стесняться статуса меньшинства, борющегося за утраченные территории. Но так ли это и правильно ли авторы этих идей понимают слова «имперская нация»?

Самым очевидным фактором всегда был исторический аргумент — существование империи Тиграна II. Дескать, подобное является доказательством имперских начал армян, которые просто были подавлены изнутри и внешне. В противном случае армяне бы расширялись и сохраняли имперский дух.

У этого аргумента много изъянов. Во-первых, чтобы обрести «имперский дух», надо бы империи просуществовать дольше хотя бы века, а не почти 20 лет. Империя Тиграна II так же стремительно возвысилась, как и пала — никакой речи о закреплении подобных идей дальше самого царя нет смысла говорить. Тем более уже здесь намечались зачатки конфликта между царем и нахарарами, то есть очевидным было неприятие последними все большей эллинизации политической системы.

Во-вторых, империи эллинистической эпохи вообще не стоит сравнивать с империями недавнего нам времени. Тигран II следовал логике, близкой действиям Александра Македонского, где в рамках империи возможно сочетание разных форм легитимности в разных частях империи, активное этническое смешение и объединение народов в городской культуре, чрезмерная персонализация власти (Александрии там, Тигранакерты и Тигранаваны тут).

Так что даже если бы эта империя просуществовала намного дольше, то, скорее всего, была бы жестко центрирована скорее вокруг образа Тиграна II, нежели общего имперского настроя общества. Тем более, в рамках самой Великой Армении он мог бы еще сохранять, хоть и более смутно, но традиционную связь с родовой аристократией, а на захваченных территориях уже быть «царем царей» и «Tigran Deus» (Тиграном Богом). В любом случае, по аналогу Македонского, с его смертью, наверное, закончилась бы и сама империя. Но отойдя от подобных «если бы да кабы», лишь добавим, что крайне тяжело видеть в эпохе Тиграна II проявление «имперского духа».

В-третьих, историческое прошлое далеко не является здесь безусловным акцентом. В конце концов, греки ныне навряд ли относятся к имперской нации, хоть и имели при себе что Александра Македонского, что Византию, хотя в последней идентичность больше была «ромейской», нежели «греческой». Тем не менее, наличие имперского опыта далеко не стало основополагающим элементом национализма. Напротив, Греческая Республика в большей степени искала корни в эпохе античных полисов, нежели в Византии.

Теперь рассмотрим второй аргумент. Он утверждает, что армяне являются имперским народом, так как были в составе крупных империй и занимали там серьезные политические позиции, то есть были соучастниками имперского процесса. Самым известным примером является сама Византия, но и в не меньшей степени сюда относятся Иран, Османская империя и Россия.

В этом аргументе сразу видна манипуляция. Армяне не были носителями самостоятельной имперской мысли, а были ассимилированы с иной. Многие императоры армянского происхождения в Византии либо не имели представления о своих корнях, либо были халкидонитами. И даже в случае сохранения образов, а то и памяти об армянских корнях, сомнительно, что их участие в политике Византии как-то отражалось на общеармянских тенденциях.

Это же касается армян в политике России, по большей части известных большинству как русские, как и в Иране или Османской империи, где они и вовсе ассимилировались, а то и лишались первоначального имени на должности. Так что подобное участие может касаться лишь отдельной прослойки армян, которая уж точно ставила ценности подданства выше своей этничности по вполне очевидным причинам.

Во многом второй аргумент является этакой попыткой «примазаться» к имперским народам. На Западе его раскручивают, чтобы как-то связать армян и американцев. В России же его популяризуют так называемые «нео-византисты», выступающие за единство православного христианского мира и иногда рассматривающие армян как звено между Русью и Византией. Именно в этих целях армяне как бы становятся соучастниками имперского строительства, хотя процентное соотношение этих самых армян к остальным армянам вообще очевидно непропорционально.

Третий аргумент апеллирует к характеристике. В данном случае само армянское сознание указывается как имперское. Мол, интерес армян к предпринимательству, честолюбию, коммерции очень схож с аналогичным расчетливым подходом европейских наций, уж больно имперских в контрасте. Следовательно, приобщение армян к Европе как бы подтверждают схожестью отношений к торговле и к капитализму. Проводятся некие параллели между протестантским духом и армянским образом. Говоря словами Лоуренса Аравийского, армяне «поработили бы человечество», если им дать клочок земли.

Здесь также имеется подмена понятий. Пристрастие к коммерции и даже к расширению не есть империализм. В этом плане Финикию нельзя назвать империей, очевидно, как бы ни была широка роль коммерции и ее колонии, так же, как и греческие колонии вроде Трапезунда или Диоскурии таковыми не будут. Так что и диаспоры нельзя привязать к этой классической парадигме, только если не рассматривать их как транснациональный элемент (для чего рано). Мало того, этот аргумент вообще сам по себе не существует, а просто является придачей к предыдущему, этаким дополнением.

Кроме того, фраза Лоуренса о том, что «армяне — это будущие американцы» как раз касалась отделения что армян, что американцев от британцев. Последние как раз и выражаются в чистом империалистическом виде, в то время как американцам более свойственен, по его мнению, идеализм, нежели прагматам-британцам. В этом плане армяне и американцы «безнадежны», цитируя его. К слову, у тех же американцев достаточно сильны идеи «палеоконсерватизма», выступающие против имперских образов и за возвращение к стране «отцов-основателей», так что даже у главной сверхдержавы мира не все так гладко с имперской идентичностью.

Таким образом, стоит сказать, что идея о том, что армяне являются, а то и должны быть имперской нацией, не совсем выдерживает критики. Армянская империя была слишком короткой, чтобы заложить хоть какие-то серьезные зерна для политической имперской системы с последующим закреплением ее в сознании. Наличие армян в имперских системах также не критерий и уж тем более не описание честолюбивого характера представителей народа, что вообще отдельная тема. Да и думать надо не об имперском своем характере, а о более приземленных реалиях. Если кто-то ищет армянское имперское сознание, то должен будет его изобрести.

А на самом деле большинство «армянских империалистов» хотят выглядеть красиво на фоне других имперцев, ведь статус нации, борющейся за свою свободу и свою землю против империализма, требует ее серьезной защиты, особенно в том международном сообществе, которым управляют бывшие или нынешние империалисты.
Артур АКОПЯН

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *