nnao
Нахичеванская-на-Дону армянская община

Родился я в Ираке, в Мосуле, в 1966 году. В то время в Ираке было примерно 20 тыс. армян. Армянская община Ирака имеет четырехвековую историю, есть старые церкви XVII-XVIII веков, например, церковь Сурб Аствацацин в Багдаде построена в XVIII веке, это одна из старейших церквей столицы.
Затем семья перебралась в Багдад, где отец каждое воскресенье брал меня в церковь. Я сильно привязался к церкви, полюбил ее – видимо, была Божья воля на то, чтобы я стал священнослужителем. Отец в первую очередь воспитывал в нас патриотизм, мать – любовь к Церкви.
Сейчас мои родители живут в Голландии. У меня много родственников, у всех многодетные семьи – нас было пятеро, у моего дяди по отцу шесть детей, у дяди по матери – девять. Столько и должно быть в армянских семьях. Часто отец давал нам, детям, мелкие деньги, братья покупали себе что-нибудь вкусное, а я покупал и читал арабские газеты, поскольку в то время армянских газет у нас не было. С восьми лет я читал газеты, знал имена президентов разных стран, знал названия столиц. С детского возраста любил узнавать новое, учиться. И очень горжусь тем, что, слава Богу, стал священнослужителем.
В 14 лет у меня было видение. В видении во сне я увидел Св. Богородицу, она сказала мне, что ее Сын испытывает жажду и я должен дать ему воды. На следующий день меня послали на учебу в Св. Эчмиадзин. В Эчмиадзине меня все  любили, ведь я был самым младшим среди учащихся, хотя из Ливана было еще несколько ребят примерно моего возраста. Я был еще так мал, что, увидев меня, католикос Вазген I обратился к инспектору училища србазану Григору и велел купить корову: «Этому ребенку нужно давать молоко». Когда Его  Святейшество проходил, он всегда подзывал меня к себе и клал руку на плечо – у меня есть несколько таких фотографий. В моей жизни Эчмиадзин был и родителем, и воспитателем. Всем что я имею, я обязан Св. Престолу.
После семи лет учебы в Эчмиадзине меня направили в Швейцарию для продолжения образования. По окончании учебы я вернулся в Ирак, к месту рождения, где был рукоположен вардапетом и прослужил 5 лет. Затем был духовным  пастырем, вначале во Франции, в городе Сент-Этьен, затем в Голландии. С 21 сентября прошлого года избран 42-м по счету главой епархии Румынии.
В Голландии мне пришлось работать с разными армянами – туркоязычными, арабоязычными, курдоязычными. Так сложилось, что мои бабушка и дед были курдоязычными, поэтому я знал курдский. Арабский я знал, поскольку родился в Ираке, армянский выучил, когда учился в Армении, турецкий – уже в Голландии. Поэтому мог общаться со всеми, для всех быть близким. Прихожане из Армении говорили, что меня направили из Армении, иракские армяне думали, что я из Ирака, курдоязычные – считали, что я из их среды, потому что знаю курдский, арабоязычные армяне говорили: «он наш, разговаривает с нами по-арабски».
Я благодарен Богу, что могу со всеми общаться, знание языков – это средство объединять людей вокруг церкви, создавать приходы. За семь лет мне удалось создать пять приходов. Это означает пять церковных общин, где люди посещают литургию, причащаются, венчаются, проводят крестины и похороны. Многие не ходили в церковь, потому что жили далеко от нее, я посетил их, и таким образомсоздались новые общины.
Диаспорный армянин, идущий в жизни по пути потерь, знает, что может пропасть как армянин, и все время ведет внутреннюю борьбу. Если бы я родился и вырос в Армении, я бы даже не задумывался об этом: в Армении рождаешься и умираешь армянином, в спюрке можешь родиться армянином, но потом стать другим. Это важно, и я всегда понимал, что должен работать среди народа, чтобы не пропало Армянство. Господь всегда помогал мне в этом деле, никогда не оставлял в одиночестве. Я верю в то, что Армянской Церковью предводительствует Христос, и она не должна ослабеть. В Голландии дело не остановилось с моим отъездом. Из Св. Эчмиадзина отправили двух молодых священников, которые сейчас продолжают начатое. Его Святейшество Католикос Гарегин II выбрал лучших, и сегодня они прекрасно справляются, а я поддерживаю с ними связь, продолжаю интересоваться, как обстоят дела – ведь это моя прежняя община.
Мой преемник нередко звонит мне, обращается за советом. В Голландии священнику очень важно быстро овладеть языком, потому что в церковь ходит старое поколение армян, говорящих на восточных языках, но важно привлечь туда и новое поколение, привлечь молодежь, которая говорит по-голландски. Точно так же я отношусь и к другим своим прежним общинам, например, общине во Франции – по-прежнему чувствую за нее ответственность. Познакомился с новым священником, которого назначил Его Святейшество, побывал у него во Франции, дал несколько советов и бывших своих прихожан попросил поддерживать нового пастыря, помогать ему. Я в курсе и того, что происходит с армянами
Ирака. Сейчас даже открываются новые церкви в северной части страны. Когда в Багдаде и Басре стало небезопасно, армяне начали перебираться на север, который населен курдами, там сейчас безопаснее. Должен сказать откровенно, что я не имел представления о том, насколько велико армянское наследие в Румынии. Только слышал, что здесь есть старинный армянский монастырь, о котором рассказывал когда-то католикос Вазген I. Знал, что история общины насчитывает столетия, но не знал подробностей, поскольку мне не довелось побывать в Румынии. По разным поводам бывал во многих других странах Европы, но сюда не попадал. А когда приехал, изумился, увидев здешние армянские церкви и сохранившееся в церквях национальное культурное достояние. Я всегда верил, что все предопределено свыше. Во дворе собора перед хачкаром в память о жертвах Геноцида армян во время траурных мероприятий 24 апреля 2011 годаТак решил Господь, чтобы меня направили сюда и я смог бы принести пользу этой общине.
По моим первым впечатлениям община очень хорошая, но, к сожалению, ее история привела к тому, что многое было умерщвлено и – самое главное – был потерян армянский язык. Мало кто владеет языком, мало осталось национального духа. Мне тяжело это видеть. Я лицо духовное, но я привык к тому, что в Ираке, во Франции, в Голландии национальный облик в общинах очень ярко выражен, а здесь его нет. Многие отошли от Армянской Церкви, считая, что между ней и Румынской нет разницы и нет необходимости посещать именно наши церкви. Думаю, со временем эти проблемы можно будет решить, для этого мы, священнослужители епархии, должны выработать особую стратегию. Важно осознать национальную церковную стратегию, осознать первоочередные задачи и сражаться не на одном, а на нескольких фронтах. Здесь у нас первоочередная задача – придать армянской общине национальнодуховный облик. Вторая задача –  подготовить людей, способных продолжить историю общины. Третья – удержать и сохранить национальное церковное достояние, сделать его поводом для того, чтобы в мировом масштабе говорить об истории общины и показывать ее будущее, пробудить гордость в новом поколении спюрка, которое должно гордиться  армянской культурой. Часто я представляю себя не духовным лицом, а мирянином, армянином, живущим в Европе. Что должно вызывать у меня как армянина гордость за свою принадлежность к нации? Моей гордостью должен быть язык, которому здесь молодой человек пока не может научиться. Моей гордостью должны быть армянские история и культура. Знать историю и культуру своего народа необходимо, с ними человек может жить как армянин, и все это должно происходить через Церковь. В спюрке всегда национальный облик людям давала Церковь.
Армянская Апостольская Церковь имеет в Румынии 19 сохранившихся церквей и 2 монастыря, не говоря о часовнях, кладбищах. Культурное наследие общины очень богато, например, армянских икон здесь, как мне кажется, больше, чем где-либо в мире. Это достояние хранится и в бухарестском епархиальном музее, и в церквях. К несчастью, армянство здесь очень малочисленно: около 1 700 человек в Бухаресте, а по всей Румынии – около трех с половиной тысяч, причем больше половины – пожилые люди.
Сейчас нашей епархии принадлежат восемь армянских кладбищ на территории Румынии, но есть и другие армянские кладбища, права на которые из-за отсутствия армянского населения в соответствующих городах пришлось передать, и они были открыты для захоронения румын. Например, в Сучаве епархии принадлежали два армянских кладбища, но там нет  достаточного количества армян, и мы передали одно румынам. Те деньги, которые мы получаем за новые похороны, идут на содержание церквей. Это вынужденный шаг, ведь надо где-то находить средства в отсутствие материальной помощи и поддержки.
В свое время при моем предшественнике пять армянских церквей передали Румынской Церкви во временное использование – одну в Сучаве, одну в Романе, одну в Тулче и две в Фокшанах. Постепенно мы эти церкви должны вернуть. Церковь Сурб Григор Лусаворич в Тулче надо постараться вернуть уже в ближайшем будущем. Раньше считалось, что в городе всего две армянские семьи, но мы выяснили, что семей около сорока – у нас теперь есть их адреса. В двух небольших населенных пунктах рядом в Тулчей есть еще около 20 семей, в общей сложности получается около 60 семей. По договору срок передачи церкви в пользование Румынской Православной Церкви скоро должен истечь. Мы должны от всей души поблагодарить их за то, что сохраняли церковь в течение 30 лет, и сказать, что мы ее намерены вернуть, поскольку имеем общину.
Во дворе собора перед хачкаром в память о жертвах Геноцида армян во время траурных мероприятий 24 апреля 2011 годаЭто станет первым шагом…
Проблема в том, что в других случаях нет армянства на местах – как тогда ставить эти церкви на ноги? Сейчас армянская молодежь уезжает в США , Канаду, Австралию, Францию, а ведь старшему поколению здесь кто-то должен прийти на смену. В Румынию армянская молодежь не едет – ни из Армении, ни из других стран, предпочитает для эмиграции другие ориентиры. В этих условиях нам необходим специальный проект, чтобы возродить эти церкви к жизни и  поддерживать эту жизнь. Я много об этом размышлял и пришел к выводу, что там надо создать некий вариант монастырской жизни. Я говорил с Веhапар hАйрапет-ом о бывших монастырях Замча и Аджкатар, что хорошо было бы сделать их действующими: один – женским, а другой – мужским. В полуразрушенной церкви Сурб Еррордутюн в Ботошанах можно основать центр живописной миниатюры, в другой церкви создать религиозный центр для армянской молодежи  Европы. Постепенно сделать так, чтобы именно в Румынии регулярно проводили свои форумы армянские молодежные организации Европы, одновременно приобщаясь к церковной жизни, наполняя опустевшие церкви. Нужно утвердить такое положение вещей, при котором эти церкви и монастыри снова жили бы религиозной жизнью.
Я верю, что подобные центры монастырской жизни могут вдохнуть новую активность в общину. В других странах противоположная картина: армян немало, но церквей недостаточно: в Испании – 50 тыс. армян, и нет ни одной церкви, в Голландии – 20 тыс. и 2 церкви, в Бельгии – 30 тыс. и 1 церковь. Знаю в Голландии людей, которые мечтают иметь церковь. А здесь множество церквей, но нет паствы. Иногда думаешь о том, что эти церковные стены можно было бы перенести в другое место. Но так не бывает. Прежде всего сам не имеешь права, поскольку отвечаешь за свою епархию.
Армянское государство не может взять на себя расходы на реконструкцию и поддержание в должном состоянии армянского наследия в Румынии. Здесь больше 1 500 старинных книг, огромное количество церковной утвари, множество икон и картин – значительная часть всего этого нуждается в реставрации, не везде есть возможность надлежащего хранения. Большую работу по реставрации икон проводит наш дьякон Гайк Азарян, получивший специальное образование. Он назначен ответственным по вопросам национального исторического наследия в пределах епархии. У нас есть планы расширить Епархиальный музей, но только своими силами мы не справимся, необходимо привлечь благотворителей, спонсоров. Объем работ такой, что необходимы миллионы евро, десятки квалифицированных арменоведов. Нам очень важно иметь здесь специалистов – по старопечатным книгам, тканям, живописи, надеемся, что сможем организовать прибытие ученых из Армении. Люди должны бывать здесь, должны иметь возможность воочию убедиться в масштабах армянского наследия.
У нас много проектов реставрации, некоторые мы находим возможность реализовывать. Например, реставрируется монастырь Аджкатар Сурб Аствацацин. Но в целом остается проблема привлечения средств извне. Запланирована поездка во Францию для встречи с представителями АВБС (Армянского Всеобщего Благотворительного Союза), которые решили оказать нам поддержку. Как я уже сказал, я руковожу епархией всего четыре месяца (к апрелю 2012 года. – Прим. ред.)
– здесь у нас еще четыре священника и один дьякон. Такими силами мы в течение этих месяцев собрали около трехсот старопечатных книг. Здесь у нас также собраны архивы всех церквей Эчмиадзинского католикосата в Румынии, в том числе очень старые, относящиеся к XVIII веку, они приводятся в порядок.
О культурном наследии должны думать не только несколько священнослужителей епархии, потому что армянское наследие в Румынии – это наследие всей нации, наследие и армян Судана, и армян Беларуси. Мы ведь говорим: Армянская Церковь – нет никакой отдельной Церкви румынских армян. Если Церковь всего армянства, значит, ее проблемами, в том числе проблемами в Румынии, должно быть обеспокоено все армянство.
Никакая община не может существовать изолированно, но для армян и нашего наследия в Румынии это особенно верно. К счастью, в этом году европейское отделение АВБС проводило здесь собрание. Они были только в Бухаресте, видели только здешний собор и музей, но мы рассказали и о других церквях, показали фотографии, и нам обещали помощь.
Мне в жизни повезло, и за это я благодарен Богу. Я родился в исламской стране, где у армян особый менталитет меньшинства среди иноверцев, где для них важно сохранить христианский дух. В 14 лет – в том возрасте, когда человек наиболее восприимчив – приехал в Армению. Здесь я сформировался как личность, многому научился. Потом служил в католической Франции, протестантской Голландии и вот теперь в православной Румынии. Везде мне что-то удавалось сделать, везде удавалось набраться особого опыта, который стал моим богатством. Важно это богатство применить с пользой для дела.
В спюрке нам присущ неправильный образ мышления, армянская диаспора в каждой стране думает прежде всего о себе. У нас проходят общеармянские конференции «Спюрк-Армения», которые очень важны, но не имеют рабочего плана, программы. Надо собираться в более узком составе, чтобы встречи были ориентированы на практические дела. Армянам Европы нужно встречаться и решать актуальные практические вопросы: например, о том, как наладить активное общение армян Румынии и Болгарии или какой-то другой страны, как сделать так, чтобы общалась армянская молодежь из разных стран, организовывались коллективные поездки. Ведь нет практически никаких связей между армянами даже тех стран, которые граничат друг с другом. Мы ничего не знаем об армянах Украины, Молдовы, они ничего не знают о нас.
Но нельзя ограничиваться только связями непосредственно через границу. Нам нужно наладить связи с многочисленными армянами в России. Служа в Голландии, я ни от кого не слышал об армянском достоянии в Румынии, об армянах Румынии. Здесь никто не знает об армянской диаспоре в Голландии. Мы должны организовать связь, должны встречаться в неформальной, неофициальной обстановке, составить конкретный план и шаг за шагом его осуществлять. Практические вопросы не решаются на больших форумах, они решаются в узком составе, за небольшим столом. В следующем году мы будем отмечать 500-летний юбилей монастыря Аджкатар. Хотим пригласить людей, пригласить своих друзей из разных стран Европы. Нужно по аналогии с Советом Европы создать Армянский Совет Европы.
Я люблю свою страну, свою Церковь, свой народ. Я считаю себя солдатом нашей нации. Смысл и счастье моей жизни – армянство и Церковь. Сейчас многие в молодом поколении думают так же, как я: время пришло, надо двигаться вперед.
Если не будем идти вперед, потеряем все. Нужно обновить нашу духовную жизнь. Армянин больше не должен ограничиваться тем, что он зажигает в церкви свечу, крестится и считает себя христианином. Он должен читать Евангелие, знать историю своей Церкви, любить ее, следовать ее заветам. В противном случае мы будем почитать только внешнее. Так Церковь нельзя сохранять и укреплять, так нельзя сохранять и укреплять спюрк. Армения не пропадет – там армянская земля. А спюрк может пропасть.

Журнал Анив

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *