Перед тем как отправиться в очередное панармянское путешествие, я изучаю предстоящую страну по книгам и справочникам. На этот раз все они как сговорились — начали повествовать о Молдове и ее народе с начала ХХ века, намекая на то, что страна была создана большевиками. Имея околоисторическое образование, я понимал, что это не так. А как же Молдавское княжество? Как же Иоанн Водэ Лютый, в конце концов?
К тому же Молдова одна из пяти стран бывшего СССР, которая и до большевиков имела свою государственность. А вот как Молдова попала в число пятнадцати частей Союза Советских Социалистических Республик, вопрос уже заслуживает отдельного внимания. Для этого нужно углубиться в начало XIX века. В то время, когда один богатый армянин буквально вырвал из лап турецкого султана Молдову и передал ее России.
Увы, в Молдове я провел всего два полных дня по пути в другую страну. Но могло бы случиться так, что вовсе не попал в нее. Прилетел я в Кишинев рейсом из Еревана. Пока проходил паспортный контроль, обратил внимание, что у некоторых мужчин таможенники забирают паспорта, а их владельцев просят отойти в сторонку для приватного разговора. Я наблюдал за всем этим, пока стоял в очереди. Позже узнал, что молдаване отбирали молодых мужчин — граждан России, чтобы отправить их обратно тем же рейсом туда, откуда прилетели.
В их случае — в Армению. Как оказалось, из-за событий на Украине молдоване с недоверием относятся к россиянам. Особенно к молодым, особенно к мужчинам. Несомненно, было неприятно наблюдать за всем этим. Ведь молодые люди мои соотечественники.
К тому же ничего плохого не сделали. Их вина лишь в том, что они россияне. Это ли не сегрегация?
С мыслями об инциденте в аэропорту я добрался до центра молдавской столицы, бросил вещи в отеле и вышел в город знакомиться с ним. Первая улица, которая попалась мне на глаза, оказалась Армянской. К ней мы еще вернемся. А пока хотелось бы поведать о Молдове — стране, в которой армянские следы тесно переплетаются с молдавскими.
ОТЕЦ МОЛДАВСКИЙ — ЛЮТЫЙ АРМЯНИН
Язык молдован относится к романской лингвистической группе, как и итальянский, португальский, испанский, французский или тот же румынский, что почти не отличается от молдавского. Разве что некоторыми славянизмами, перенятыми молдованами из украинского и русского. Замечу, что славянизмы имеются и у румын, но чаще это бранные слова. Не исключено, что проникли они к ним от молдован, да так и прижились. Впрочем, не только язык, но и история, генетика молдован и румын настолько взаимосвязаны, что из года в год в Молдове скандируют призывы о присоединении страны к восточному соседу — Румынии.
К примеру, первый шаг уже сделан. Месяцами ранее, когда я приехал в Молдову, только в Приднестровье можно было увидеть надписи кириллицей на молдавском языке. Во всей остальной Молдове только латиница. Теперь, когда я начал набирать эти строки, правительство Молдовы официально закрепило за молдавским языком статус румынского. Получается, что нет нынче такого языка, как «молдавский». Он стал румынским. Хотя, как по мне, власти Молдовы совершили грубейшую ошибку, и мне жаль, что не нашлось в стране деятелей науки, историков, которые бы воспрепятствовали этому. Если уж кому и переименовываться, то румынскому языку на молдавский или валашский, если присоединяться, то Румынии к Молдове. Потому как не было в истории «Румынского княжества» или «румынского языка», — разве что Румынское Королевство в конце XIX–начале XX вв., — но было Молдавское княжество и, до недавнего времени, был молдавский язык.
Попробую как можно короче разъяснить, что я имею в виду. Важно не запутаться: до того как в I веке до н.э. римская экспансия овладела северо-восточными Балканами, на территории современной Республики Молдова и Румынии жили фракийские племена даков. После двух ожесточенных войн римский император Траян захватил часть земель даков и образовал провинцию Дакия. Она была заселена римскими и романизированными колонистами. Власти проводили политику романизации даков. Днестровско-Прутское междуречье (и, в частности, территория современной Молдавии) не вошло в состав провинции Дакия, и здесь романизации как таковой не было, однако население этой территории также испытывало сильное римское влияние. К тому же нельзя не упомянуть известное в истории восстание рабов и гладиаторов под руководством Спартака в 70-х гг. до н.э. В это время на территории Румынии и Молдовы обосновались беглые рабы Рима, в чьих жилах текла самая разная кровь, но все они говорили на латыни. Кстати, корни Спартака были из Фракии, откуда-то с территории современной Румынии, Молдовы и Болгарии.
В 271 году под давлением готов и союзных им племен римляне вынуждены были покинуть провинцию Дакию. Некоторые предполагают, что часть колонистов осталась, в основном, в предгорных областях Римской провинции Дакия (на территории будущего средневекового княжества Тран-сильвания и части Валашского княжества). По предположениям историков (представители т. н. «автохтонной теории»), впоследствии эти колонисты стали одним из элементов складывавшегося этноса валахов, предков восточно-романских народов, позже заселивших территорию Молдовы. Еще позже, с V до IX вв., здесь стали селиться славяне, коих становилось все больше, особенно с началом XI в., когда славянские племена выгонцев вкупе с бродниками стали заселять Днестр, спасаясь от гнета бояр и набегов пенечегов. Впрочем, оттого и названы они были выгонцами (выгнаные) и бродниками (бродягами). Но в 1278 году, разгромив русские княжества, сюда добрались и монголы, чье господство сохранялось до XIV в., покуда не ослабла Золотая Орда. И вот тут-то земли, расположенные западнее реки Молдовы, которые долгое время были под золотоордынским влиянием, заняли венгры. По приказу венгерского короля Драгош собрал войско и совершил поход против монголов, кочевавших вдоль Днестра. В результате похода монгольские отряды вынуждены были отойти за Днестр, а Молдова значительно расширилась за счет отвоеванной Бессарабии. Местные жители хоть и были благодарны венгерскому королю за свое освобождение от монголов, но понимали, что это не дало им полной свободы. Вскоре пошла волна протестов против венгров, доросшая до войны. Она длилась с 1359 по 1365 год и завершилась признанием Венгерским королевством Молдавского княжества со столицей в Сирете и первым ее князем Богданом I. Молодое Молдавское княжество было создано местными славянами, некогда бежавшими в Молдову от своих бояр и набегов кочевников, а также теми самыми романизированными волохами. Они, волохи, были в большинстве в соседнем новообразованном Княжестве Валахия, которое было немного меньше Молдовы и в некоторой степени даже зависело от нее. Формально. И, тем не менее, позже оба княжества попали в 1456 году в вассальную зависимость от Османской Порты.
После падения Константинополя и образования вассальных от турок европейских княжеств, самой престижной для поданных Порты должностью стал драгоман. Османы, будучи магометанами и детьми центральноазиатских степей, с удовольствием назначали на высокие внешнеполитические должности бывших граждан Византии в качестве своих дипломатов и драгоманов. Армяне были как нельзя кстати. И языками владели, и верой «европейской» (христианской), обладая при этом восточными чертами и нравом, что устраивало не только осман, но и европейцев. Одним из таковых драгоманов стал Ян (Ованес) Тлумач (польск. tłumacz — «переводчик»), сопровождавший польских послов в Константинополь. Молодой армянин, свободно говорящий на османском языке, а также на ряде европейских языков, понравился султану Сулейману I Великолепному. Он предложил Яну остаться при дворе Порты в качестве султанского драгомана. Молодой человек принял предложение, что и предопределило его дальнейшую судьбу. В начале 1572 года новый султан Османской Порты Селим II решил провести реформу как в своем окружении, так и в вассальных княжествах. Известно, что у Селима II были две слабые стороны — пристрастие к алкоголю и ненависть к полякам. Однажды, узнав, что сестры молдавского господаря Богдана Лэпушняну замужем за поляками, а сам молдавский двор наполовину состоит из поляков, Селим II лишил Богдана трона, а на его место назначил своего драгомана Яна Тлумача, ставшего к этому времени уже Ованесом Тарджуманом (тур. tarcuman — «переводчик»). Этим назначением Селим II напомнил молдаванам, кто в их княжестве настоящий хозяин, а заодно и унизил их, назначив новым господарем молдовансвоего переводчика.
Взошедший на трон Молдавского княжества человек из числа простолюдинов и называвшийся уже на молдавский манер Ионом Водэ Арменулом («господарь Ион Армянин»), начал с указов в пользу крестьян, чем вызвал недовольство местных бояр и купеческой знати. Дворяне стали устраивать заговоры против нового князя. Среди заговорщиков были и армяне, недовольные соотечественником. Здесь уместно было бы обратить внимание, что ко времени восхождения на трон Иона Водэ Арменула армяне уже жили в Молдове с конца XIV века, а в 1419 году получили привилегии от молдавского господаря Александра I Доброгона: свободную торговлю, земельные угодья и право на поданных. Но Ион Водэ Арменул без пощады расправлялся со всеми, кто мешал ему править государством и устраивал против него заговоры. Будь это молдоване, славяне или армяне … Ион Водэ Арменул конфисковывал их имущество в пользу крестьян, а самих заговорщиков и изменников подвергал пыткам и казням. За это дворяне прозвали Иона Арменула «Лютым», а крестьяне нарекли его «Отцом молдавским».
Увы, Ион Арменул недолго продержался на молдавском троне. В 1574 году, когда турки потребовали удвоения дани, Ион Арменул отказался и начал готовиться к войне. Он рассчитывал на поддержку широких народных масс. Освободительный характер войны позволил созывать так называемое «большое войско» и призывать в армию крестьян. Господарь пытался получить помощь и из соседних стран. Но ни новый польский король не желал разрывать отношения с Турцией, ни русский государь Иван Грозный, с которым у Иона Арменула завязались дружеские отношения. Только запорожские казаки прислали отряд численностью в 1200 человек во главе со Свирговским, но этого было мало. Иону Арменулу пришлось драться не только с многочисленным турецким войском, но и с семидесятью тысячами солдат Валахии, и трехтысячной ратью Венгрии, что были союзниками осман. 10 июля 1574 года ознаменовалось решающим сражением у Кагульского озера. Силы турок сильно превосходили молдавское войско Иона Водэ Арменула. Перед сражением бояре-предатели перешли на сторону турок. Молдавско-казацкое войско три дня сопротивлялось в полном окружении. В итоге Ион Арменул был схвачен османами и обезглавлен. Вместе с ним был убит и запорожский гетман Иван Свирговский. Новым правителем Молдавского княжества стал Петр VI Хромой, а страна была разграблена татарами так, что память об этом сохранилась в течение многих лет. Что касается Иона Водэ Арменула Лютого, то он и сегодня остается в молдавской историографии одним из лучших господарей. В 1995 году была выпущена почтовая марка Молдовы, посвященная Иону Водэ. Написаны песни, книги, множество статей, некоторые из которых отказываются принимать факт того, что Ион простолюдином и вообще иностранцем. Некоторые современные молдавские истории утверждают, что Ион Водэ был сыном молдавских господарей. Правда, эти же истории пока не определились, каких господарей. Одни полагают, что отцом правителя был Богдан III Кривой, другие указывают на Стефана III Великого. Но и те, и другие согласны с армянскими корнями Иона Водэ Арменула… Только по его материнской линии.
АРМЯНИН СПАСАЕТ БЕССАРАБИЮ
В разное время Молдова становилась объектом интересов всевозможных империй, две из которых, Османская и Российская, особо отметились, передавали Молдову друг другу по завершении очередных русско-турецких войн. Только 1812 год можно считать более-менее окончательным, когда по условиям Бухарестского мирного договора Молдова перешла под покровительство России. И то не вся, и не совсем Молдова, а ее Бессарабская область. Произошло это историческое событие благодаря Манук-Бей Мирзояну — драгоману, главе финансового ведомства Османской империи.
Манук Эмануэл Мирзоян родился в 1769 году в городе Рущук. Нынче он называется Русе и находится на берегу Дуная в Болгарии. По совету отца, крупного торговца зерном Мартироса Мирзояна, юноша отправился за образованием в Яссы. В этом городе армяне имели свое училище, в котором молодые люди изучали мировую торговлю, экономику, менеджмент. В училище Манук проучился не больше года. Пришлось возвращаться в Рущук из-за скоропостижной смерти отца.
Получив часть наследства, молодой человек стал главой семьи, так как был старшим из детей, а причитающиеся ему отцовские деньги вложил в гостиничный бизнес. На чем и заработал свой первый капитал. Азы предпринимательского искусства, полученные в Армянском торговом училище, пришлись Мануку Мирзояну весьма кстати, когда губернатором его родного Рущука стал османский наместник и бывший разбойник Исмаил Терсиникли-оглу. Новый градоначальник благоволил к мусульманам и постепенно стал накладывать всевозможные запреты на бизнес христиан. Например, последние не имели права на монополию, а ряд товаров и услуг — зерновые культуры, мясо-молочное производство, караван-сараи — так и вовсе полностью перешли в руки мусульман. Понимая, что разбойников бывших не бывает, Манук Мирзоян решил пойти на хитрость — предложил губернатору крупную сумму денег, если ему будет гарантирована свобода торговли. Идея сработала. Внешняя торговля Манука Мирзояна обогатила и нарастила Рущук. Весть о богатом армянском предпринимателе и его европейских связях вскоре дошла и до турецкого султана Селима III. Ему в правительство как раз нужны были такие люди, как Манук Мирзоян, так как султан пытался модернизировать страну, опираясь на европейские примеры, проводил либеральные реформы. Оставив за Мирзояном право на бизнес, султан сначала взял его на службу в свой дворец в качестве драгомана, а позже назначил его на должность главы финансового ведомства Османской империи. В это время Манук Мирзоян и получил дворянский титул «бей», что стало приставкой к его имени.
У Манук-Бея было несколько отелей в европейской части Османской империи, один из которых, в Бухаресте, он так полюбил, что превратил его в собственный дворец. В 1806 году, после начала Русско-турецкой войны, Манук-бей поселился в этом бухарестском дворце. А после окончания войны, в 1812 г., роскошное жилище Манук-Бея стало началом начал страны Молдова, которую мы видим нынче на карте мира. Ведь она создавалась при активном участии Манук-Бея Мирзояна, его сепаратных переговорах между великим визирем Порты Ахмедом-Пашой и графом Михаилом Илларионовичем Кутузовым. Также во дворце Мирзояна был подписан Бухарестский мирный договор 1812 года, согласно которому Османская Порта уступила России восточную часть Молдовы — территорию Пруто-Днестровского междуречья, которая позже стала называться Бессарабией. Остальная и большая часть Молдовы осталась под турецким господством. Граница между Россией и Портой была установлена по реке Прут. Эта же граница по реке Прут до сих пор разделяет две страны — Молдову и Румынию. Восточное побережье Прута занимает Республика Молдова (бывшая Бессарабия), на западной части реки — большая Молдова в качестве Румынской области. После этой сделки Манук-Бей был обвинен турецкой стороной в государственной измене. Мирзояну ничего не оставалось делать, кроме как остаться жить в той части Молдовы (Бессарабии), которая отошла к Российской империи. Здесь он жил сначала в Кишиневе, затем за триста тысяч «золотых леев» купил имение в Хынчештах. Позже его сын построил там великолепный дворец с зимним садом, который и сегодня выглядит по-царски и охраняется государством.
КАФЕ КАННИБАЛОВ
Как вы поняли, современная Республика Молдова досталась СССР от Российской империи. В стране говорят по-русски все. В этом отношении молдоване являются проводниками румын в «восточнославянский мир» — мир русских, украинцев и белорусов. Ну а румыны для молдован — проводниками в Евросоюз, «западный мир», частью которого сами румыны стали относительно недавно. Как и на всем постсоветском пространстве, в Кишиневе невооруженным взглядом можно заметить, что в городе мало мужчин среднего возраста. Все они, как правило, на заработках — кто в Румынии, а кто и дальше – во Франции, Италии, Испании… Молдова хоть и не член Евросоюза, но имеет облегченный статус для получения рабочей визы. Особенно в Южную Европу. Тут, по всей видимости, и сам язык романской ветви поспособствовал. Что касается Кишинева, то история города насчитывает пять сотен лет, он намного моложе большинства столиц бывших республик Советского Союза. К сожалению, город столько испытал, что и тысячи лет мало, чтобы все вместить… Кишинев постоянно разрушали то татары, то турки, то катаклизмы. Современный Кишинев — это советские застройки, соседствующие с пародиями на небоскребы в их мини-исполнении. Из старины кишиневской, царской, дошли до нас только несколько улиц с их архаичными частными домиками в центре города, одна из которых strada Armenească – Армянская улица.
Протяженность Армянской улицы около двух километров. Находится она в историческом центре Кишинева и длится от Центрального рынка до Армянского кладбища. Я решил прогуляться по ней, пройтись от начала до конца. Она заслуживает внимания хотя бы потому, что является одной из немногих улиц, сохранивших облик старого Кишинева. Дома армян хоть и стоят на месте, не утратили свой облик, зато населяют их давно не только армяне. Кстати, улица образовалась с тех пор, как наш герой Манук-Бей поспособствовал присоединению Бессарабии к Российской империи. Тогда многие армяне, что жили в Яссах, перебрались в Кишинев, чтобы не оставаться под султанскими знаменами Порты, организовали собственное «армянское подворье», в котором стали массово селиться. Так и стала улица Армянской называться в честь своих первых жителей. Правда, улицу несколько раз переименовывали. С 1918 и до 1924 год она называлась Четатя Албэ, затем в 1924 году ее снова переименовали в честь итальянского маршала Пьетро Бадольо. И только в 1940 году Кишинев вернул улице прежнее, исконное название — Армянская.
Я дошел до самого конца улицы и оказался у ворот старейшего в Кишиневе Армянского кладбища. Велико было мое удивление, когда на этом так называемом Армянском кладбище я не нашел ни одного армянского захоронения. Мне это показалось странным. Ведь там, за воротами, Армянская улица — ровесница кладбищу. Неужто армяне захоранивали своих сородичей где-то далеко, имея при этом кладбище рядом с домом, названное «армянским». Неувязочка! Да и спросить не у кого. Вокруг ни души. Даже посетителей не увидел. И тем менее, Армянское кладбище заслуживает внимания, пусть даже без армянских могил. Здесь похоронены известные личности Молдовы, которых знал весь Советский Союз. Среди них певица Мария Биешу, поэт Григоре Виеру, актеры Ион Унгуряну и Михай Волонтир. С Михаем Ермолаевичем я был знаком лично. Сожалел, что не было с собой цветов, чтобы возложить их на могилу, за которой давно никто не ухаживает, а вместо памятника стоит деревянный крест. Тут уж упрек правительству Молдовы, а не семье.
Прогулка по Армянскому кладбищу заняла несколько часов. То ли кладбищенский воздух повлиял, то ли само время к закату дня возбудило аппетит, но я страсть как захотел покушать. Ближайшее от кладбища кафе «У Влада» не вызывало доверия, но, увы, альтернативы поблизости больше-то и не было.Как же это примитивно — называть кафе, лавки и магазины, пытаясь увековечить свое имя, вроде «У Бори», «У Василия», «У Коли» или «У Алексея». Ну,
«У Влада» так «У Влада». Зашел я к Владу и сию же минуту понял, что был не прав. Интерьер заведения был посвящен Владу Дракуле — господарю Валахии, известному туркофобу и, по совместительству, вампиру. Да и меню под стать: вино «Кровь турка», жаркое «Из янычар», вареный «язык Мехмеда» с уксусом и чесноком, кукурузная каша с султанской печенью… Названия дублировались на молдавском, русском и английском языках. Есть перехотелось от такого изобилия «человечины». Ну коль заглянул, решил-таки перекусить. Да и то уже не перекуса ради, но приличия. Ведь официант все это времястоял напротив и терпеливо ждал заказ.
— А что, гости-то, турки, не обижаются на такое меню?
Официант пожал плечами:
— Не знаю. Да я и не помню, чтобы к нам заходили турки. К тому же это просто названия.
— Успокоили. Я уж грешным делом подумал, что попал в едальню каннибалов. Еще и кладбище рядом.
Официант с отсутствующим чувством юмора поспешил заметить:
— Нет, нет. Что вы! Продукты самые обыкновенные.
— Вот и принесите мне самое обыкновенное. Есть у вас, например, пюрешка с обычной человеческой котлетой?
— Какой котлетой, простите?
— Тьфу, ты! Я имею в виду обычную котлету, — говяжью, телячью, куриную, — которую ест человек. Без всех этих названий «султанских», «янычарских» и прочих.
— Да, я вас понял. Сделаем. Пить что будете?
— Явно не кровь Селима Явуза, — снова пошутил я. — Чай черный.
Официант занес мои запросы в свою записную книжку и удалился молча, оставив, по моей просьбе, меню на моем столе. Пока готовился ужин, я листал весь этот занимательный разблюдаж и пытался ответить на вопрос: «Есть ли на земле народ кроме турок, что принес бы так много горя другим народам?». Десяткам народов. Из-за чего вся история Турции представляется кроваво у армян, греков, болгар, ассирийцев, сербов, езидов, молдован… Это отношение к истории Турции и отобразили в своем меню.
Тут и официант подоспел с заказом. Я обратил внимание, что картофельное пюре в моей тарелке вовсе не картофельное.
— А что это за гарнир? Я же просил картофельное пюре.
— Вы сказали просто пюре, но не уточнили, какое. Я вам принес молдавское, национальное — кукурузное пюре. Вернее, кукурузную кашу с котлетой. Но если вам принципиально, то я могу заменить.
— Нет, нет. Оставьте! Кукурузное так кукурузное.
Уплел за обе щеки. Каша оказалась вкусной. Только молдоване перебарщивают с маслом. Было ощущение, что я ем не кашу с маслом, а масло с кашей. Видимо, пословица «Кашу маслом не испортишь» это о молдавской кухне. Кстати, о ней: в меню правда было мало блюд из картофеля. Молдаване кушанья предпочитают злаковые, в частности, кукурузу, пшеницу. Картофель в Молдове появился поздно и не был популярен до начала ХХ века. А в XIX веке молдавские крестьяне так и вовсе отказывались обрабатывать картофель и грозили побить всякого, кто «проклятое зелье употреблять станет». Крестьяне называли картофель mărul Diavolului, «яблоком Дьявола».
На самом деле они даже не предполагали, как именно сажать культуру, когда собирать, как готовить. Картофель пытались есть сырым, но это было очень невкусно. При употреблении в пищу недозревших зеленых овощей люди получали тяжелые отравления и даже гибли.
Откушав сытный ужин, я вышел из кафе и у самого порога увидел небольшие надгробия. Удивился, что я их не заметил, когда входил в кафе. Видимо, чувство голода притупляет внимание. И тем не менее… На одной из надгробий была надпись «Vlad Dracula 1431-1476». «Странные эти молдоване! — подумал я. — Кафе это странное, отождествления с румынами странные, герои-кровопийцы…». Впрочем, им виднее. Меня же больше армяне заботят.
АРМЯНЕ МОЛДОВЫ
Ноябрьское утро в Кишиневе выдалось холодным. Я решил проснуться рано, чтобы привести себя в порядок, позавтракать и отправиться в Армянскую церковь. Она находилась от моего отеля в пешей доступности. В 06:50, едва я принялся за трапезу, как попугайчики в клетке заволновались. Они стали громко кричать и хлопать крыльями. Через доли секунды я понял, что происходит. Землетрясение. Птицы почувствовали это явление до того, как тряхнуло. Все это длилось до пяти секунд. Позже я узнал, что эпицентр тряски магнитудой пять с половиной баллов находился в Румынии, а до Кишинева дошла волна в четыре балла. Мне часто доводилось бывать в сейсмоопасных зонах земного шара, но стихия настигла меня там, где бы я и не подумал — в Молдове.
Итак, с впечатлением от происшедшего я добрался до Армянской церкви. Кроме бабушки, что делала уборку в храме, никого не было.
— Священник сегодня приедет поздно, а музей вот-вот откроется, — пояснила женщина.
— Вы молдаванка? — поинтересовался я.
— Можно и так сказать. Уж двадцать лет навожу чистоту в Армянской церкви.
— Приход-то большой?
— А куда им деваться? Это единственная действующая церковь армян Кишинева. Зато какая старая, намоленная!
Последние слова бабушка произнесла с нескрываемой гордостью. И тут действительно есть чем гордиться: храм Армянской Апостольской церкви Сурб Аствацацин (Святой Богородицы) построен неким архитектором Варданом аж в 1804 году. Здание церкви вместе с подсобно-хозяйственными сооружениями составляет прекрасный архитектурный ансамбль, у подножия которого традиционные могильные плиты. Среди них Манук-Бея и его дочерей Мариам и Гаянэ. Кроме того, здесь много старины —
церковная утварь, печатные камни, скульптурные произведения… И все это сохранилось с начала XIX века. Поэтому не удивительно, что Армянская церковь Кишинева признана памятником архитектуры и охраняется государством. Для Кишинева, города, где турки камня на камне не оставляли, такое зодчество есть самое настоящее историческое наследие. К сожалению, подобных памятников архитектуры в Кишиневе считанные единицы. В этом вопросе Кишинев схож с Ереваном.
В то время, когда я наслаждался строением храма и, в особенности, его колоннами, ко мне подошла все та же бабушка с веничком в компании мужчины.
— Представляю вам Эдуарда Михайловича. Он историк. Многое вам расскажет об армянах Молдовы.
Седовласый мужчина произвел приятное впечатление. Что-то мне подсказывало, что у него благородные корни, и я не ошибся. Он протянул руку и сам представился.
— Меня зовут Эдуард Алхазов. Я доктор истории.
— Алхазов? Неужели потомок того самого Алхазова?
— Есть такое, — скромно ответил Эдуард Михайлович.
— Впрочем… Да, где, как не в Молдове, встретить потомство Алхазовых. Ведь генерал Яков Алхазов воевал поблизости — в Венгерском походе тысяча восемьсот сорок девятого года, Польском походе тысяча восемьсот… Ммм
— Шестьдесят третьего года.
— Да. И Русско-турецкой войне тысяча восемьсот семьдесят седьмого по семьдесят восьмой годы.
— Потрясающе! — похвалил меня Эдуард Михайлович. — Раз уж вы хорошо осведомлены в истории, я даже не буду спрашивать у вас, кто вы и откуда. Просто покажу вам небольшой музей, экспонаты которого я сам и собрал по крупицам.
Я последовал за Алхазовым в сторону музея, а по пути поведал о себе. Мужчина был удивлен, что никогда не сталкивался с моим контентом, хотя и хорошо ориентируется в информационном пространстве всемирной сети. Перед входом в музей я увидел четырех молодых людей, направлявшихся в соседнее одноэтажное строение.
— Молодежь наша, — протянул Алхазов. — Приходят изучать родной язык. У нас на церковной территории есть и небольшой класс, где ребята армянский изучают.
— А где учебники берете?
— С этим нет проблем. Из Армении привозят. А с исторической литературой я и сам могу помочь.
Литературы и впрямь оказалось впрок. Музей совмещен с читальным залом и набит книгами, среди которых достаточно и букинистических изданий, вышедших в свет в юго-восточной Европе в начале ХХ века, а то и в веке XIX. Напротив шкафов с книгами вывешены армянские национальные костюмы. Рядом с ними музыкальные инструменты, сувениры, фотографии армян Молдовы, увековечивших свои имена в этой стране. Это уже известные нам Ион Водэ «Лютый» Арменул, Манук-Бей Мирзоян, а также представители армянского бессарабского дворянского рода XIX века Аведиса Оханова. В позапрошлых веках на территории современной Молдовы жили и армяно-католики. Это были армянские купцы из Польши. Род Охановых и Огановичей как раз корнями из тех самых лехагаев (польских армян). Армяно-католики это отдельный пласт в истории Молдовы, и о них я еще скажу ниже. Например, тот же Антон Каэтанович Демянович был выходцем из среды бессарабских армяно-католиков и депутатом от Бессарабской губернии в Государственной думе первого и последующих четырех созывов с 1906 по 1916 годы. Бессарабским армянином-католиком также был популярный молдавский писатель, поэт и художник XIX века Георге Асаки. Кишинев, Сороки, Бельцы, Рышканы, Бендеры, Флорешты, Калараши, Дюндюшаны… Нет в стране города, где бы не было улицы Георге Асаки.
Один из стендов музея занимают фотографии армян Молдовы уже новейшей истории: это ученый Аршо Парсаданян, при его активном содействии был создан Кишиневский политехнический институт, это Артем Джесмеджиян — филолог-русист, был советником ряда глав Молдавской ССР в годы большевизма, это отец моего собеседника Эдуарда Михайловича Михаил Алхазов —
он восстанавливал народное хозяйство Молдавской ССР после Великой отечественной войны, Аршайлуйс Нахрадян, железнодорожный чиновник, Рафаэл Хачатурян, один из известнейших виноделов Молдовы, также представлены фото других ученых, спортсменов, деятелей культуры.
При взгляде на лица и впечатляющее армянское прошлое этой страны может сложиться впечатление, что количество армян в современной Молдове достигает шестизначных чисел. Это не так! По официальным данным, их не более двух тысяч по всей стране. Еще около восьмисот армян населяет непризнанное Приднестровье. Здесь так и вовсе в 1792 года армянами был основан город Григориополь, названный именем покровителя Святого Григория Просветителя — крестителя Армении.
— Вам бы в Приднестровье не мешало бы съездить, — порекомендовал мне Эдуард Михайлович, заметив, что я задержался у стенда Григориополя.
— С удовольствием бы сделал это, но я ограничен во времени и хотел бы вторую часть сегодняшнего дня провести на старом армянском католическом кладбище. А то, видите ли, вчера вместо Армянского кладбища я вдруг попал на «звездное».
Алхазов улыбнулся.
— Так и есть. Оно уже давно не армянское. От армянских могил следов не осталось. Они исчезли еще в годы Советской власти, чтобы освободить место новым захоронениям. А так как это центр города, то туда стали чаще звезд захоранивать. Вот и стало оно звездным. Но вы не обольщайтесь, на том кладбище, куда вы собрались, звезд не меньше.
— Как? — удивился я. — И там тоже?
— Да вы не беспокойтесь. Армян там не меньше. К тому же это и «армянские звезды».
— И все же, в связи с чем именитых инородцев в Кишеневе стали хоронить на армянских кладбищах?
— Думаю, ответ прост: армяне были людьми не бедными. На свои средства покупали земельные угодья под захоронения родных и близких. А это, как правило, дворяне, купцы, помещики и их семьи. А позже рядом стали захоранивать представителей все тех же сословий, но другой национальности.
— Но почему сами армяне не хоронили своих близких на других христианских кладбищах?
— И этому есть объяснение: православные армяне, те, что крещены в Армянской Апостольской церкви, отличаются догматом от православных русской или молдавской церкви. Так же и армяно-католики. И у них есть отличия, хоть и незначительные, от Римской католической церкви. Поэтому логично, что всюду, даже в ритуальных делах, армянам хотелось подчеркнуть свое отличие, или, если угодно, армянскость.
— Тогда мне пора. Хочется своими глазами увидеть старые армянские надгробия бессарабских армян.
— Уверяю, это кладбище заинтересует вас больше, чем то, где вы были вчера. На месте вы все поймете.
И СНОВА НЕКРОПОЛЬ
Как я уже говорил в «Книге первой», если хочешь познакомиться с прошлым армян той или иной страны, то для этого нет места лучше, чем кладбище. И Молдова тоже тому пример. Ведь изначально может показаться, что армяне это молодая диаспора, впервые оказавшаяся в этой стране в Советские годы, ну или чуть ранее, в финале развала Российской империи. Однако же, как видите, это далеко не так, и об этом говорят не только «желтые страницы», но и могильники с их печальными эпитафиями и датами.
Армянскую церковь Сурб Арутюн (Святого Воскресения) 1912 года видно уже с улицы Вали Трандафирилор. Купол храма является как бы ориентиром в пути на Католическое кладбище. Глядя на ворота, ржавые и скрипучие, я надеялся увидеть заброшенные могилки, однако… Чего-чего, но идеальную чистоту я меньше всего рассчитывал встретить. Армянское католическое кладбище оказалось вполне ухоженным, и не столько благодаря живущим ныне армянам, сколько полякам. Да, да, полякам! Так как курирует это кладбище Посольство Польши в Молдове. И вот почему: первые письменные упоминания о захоронениях на этом месте появились в 1808 году как о месте «захоронения христиан армянской католической веры». Выше я упоминал о том, что бессарабские армяне-католики были лехагаями — выходцами из Польши. Лехагаи легко отличались от других армян не только вероисповеданием, но и фамилиями. Они имели армянскую основу и типичные для славян окончания. Например, лехагайские Лазаряны становились Лазаревичами, Аствацатуряны Богдановичами или Богдановскими, Арутюняны Артиновичами и т.д. Так вот, на этом кладбище их и хоронили. К тому же лехагаи были людьми зажиточными, многие из которых имели и дворянские польские титулы. Позже, уже к концу XIX века, левое крыло некрополя облюбовали и сами чистокровные поляки-католики, так как Армянское кладбище было единственным католическим в городе. С тех пор это место вечного упокоения разделяют армяно-католики и поляки. Правда, сохранилось кладбище не целиком. В СССР часть надгробий и усыпальниц были снесены. Где-то на их месте построили нежилые здания, где-то жилые дома, а в марте 1977 года и природа постаралась — часть кладбища была разрушена землетрясением. Много исторических памятников оказались безвозвратно утеряны. Только после обретения независимости Молдовы на заброшенное историческое кладбище обратили внимание поляки. С тех пор они содержат некрополь и реставрируют могильники. Поляки по праву считают и лехагаев в том числе своими гражданами.
Среди старейших захоронений, привлекших мое внимание, — неоготическая усыпальница-часовня армянской семьи Охановичей-Демьяновичей, построенная в 1913 году. Также четыре могильника начала XIX века, на которых уже едва видны армянские буквы. Чем старше надгробие, тем хуже оно сохранено. Возможно, еще и из-за того, что в XIX веке каменотесы больше использовали мрамор и песчаник. А они чаще подвержены разрушениям, чем тот же гранит. Его начали массово использовать только с конца XIX века. Вот на нем и эпитафии отлично сохранены. К примеру, гранитные места захоронения семейства Охановых куда лучше сохранились, чем мраморная усыпальница Охановичей-Демьяновичей. Притом что дворянин Иван Аведисович Оханов скончался в 1900 году. Но, опять, памятник памятнику рознь. Тот же мрамор над прахом помещика Карапета Аракеловича Балюза, умершего в 1873 году, вполне хорошо сохранился. Секрет в том, как мне кажется, что он изготовлен в виде высокой стеллы, прочно стоящей на нескольких плитах. Хотя, как по мне, гранит все же выглядит солидно. Особенно черный. И не важно, в каком стиле из него памятник изготовлен. Та же пятиметровая стела Балюза меркнет рядом с двумя памятниками из черного мрамора. Они принадлежат известному кишиневскому хирургу конца XIX века Степану Карабетовичу Киркорову и его супруге Елизавете Карабетовне Киркоровой. Доктор скончался в 1905 году, пережив жену на четыре года.
Имеется на кладбище и самый сохранившийся невероятным образом памятник из песчаника. Он же и самый жуткий. Принадлежит младенцу. Кроха родилась в 1927 году и прожила всего четырнадцать дней. На могилке отлично сохранившаяся надпись, которую я хочу процитировать, сохраняя аутентичную грамоту начала ХХ века: «Здъсь покоится прахъ младенца Майрамы Ованесовой. Дорогая наша дътка. Долго ждали мы тебя. Съ тобой мы не наслаждались, какъ отъ насъ на въкъ ты ушла. Миръ праху твоему, дорогая Мусинька». Исходя из эпитафии, ребенок был долгожданный, поздний. Мусинька родилась, когда ее маме было тридцать семь лет, а папе сорок шесть. Не пожившая девочка могла бы сейчас быть чьей-то доброй бабушкой или даже прабабушкой. Но новорожденная не успела даже стать ребенком, а ее родители мамой и папой. Они похоронены рядом — Артем Григорьевич Ованесов умер в 1937 году, а мать малышки в 1972 году. Рядом больше не было могил с подобной фамилией.
В настоящее время на Армянском кладбище захораниваются не только католики, но и православные армяне, атеисты. По всей видимости, это произошло еще в Советские годы. Думаю, это правильное решение. При жизни мы делим людей на расы, нации и религии, но у могил нет всего этого. И каждая душа нуждается в покое, независимо от того, долог ли был жизненный путь покойного или короток, как у крохи Мусиньки.
Вадим АРУТЮНОВ,
Республика Молдова