Пушкин и армяне

Ох, этот пресловутый «Тазит», скажут некоторые из вас! Скажут те, кто и понятия не имеет об этой незавершенной пушкинской поэме. О ней почти не говорят. В школах не проходят. Вслух не декламируют. А зря! Поэма-то хорошая. Хоть и незавершенная. Властям Азербайджана, например, нравится. Особенно одна строчка из всей поэмы «Тазит» – «Ты трус, ты раб, ты армянин…» Ох как нравится! Порой мне кажется, что Пушкин – любимый русский поэт Азербайджана, «Тазит» – любимая поэма Азербайджана, а эти три слова – любимая строка из любимой поэмы любимого поэта. До поэмы мы дойдем. Сначала о Пушкине и армянах.
В период южной ссылки, когда в творчестве Пушкина преобладал романтизм, в окружении поэта были и армяне. В Кишиневе Пушкин имел дружеские отношения с чиновником-армянином Артемием Худабашевым, архиепископом Григорием Захаряном, знал Агуба – дворцового советника Баварии, который приезжал в это время в Кишинев. Худабашев пользовался уважением у Пушкина. Поэт часто встречался с ним. Охотно беседовал и шутил. Поговаривают, что именно благодаря своим армянским друзьям из Кишинева Пушкин заинтересовался Арменией. В своей поэме «Гавриилиада», о которой почему-то умалчивают в Азербайджане, Пушкин обратился к армянской теме следующими строками:

Творец любил восточный,
пестрый слог.
Потом, призвав любимца
Гавриила,
Свою любовь он прозой объяснял.
Беседы их нам церковь утаила,
Евангелист немного оплошал!
Но говорит армянское преданье,
Что царь небес, не пожалев похвал,
В Меркурии архангела избрал,
Заметя в нем и ум, и дарованье, –
И вечерком к Марии подослал.
Как я уже упомянул выше, в кишиневский период Пушкин общался с армянским архиепископом Григорием Захаряном – участником русско-турецких войн 1787–1791 и 1806–1812 годов. Возможно, именно Захарян мог рассказать Пушкину об «армянском предании», которое и было использовано поэтом в «Гавриилиаде». Ведь в армянской духовной литературе встречаются диалоги Гавриила с девой Марией.
Армянский персонаж у Пушкина есть и в «Отрывках из путешествия Онегина», где поэт рассказывает об одесской жизни 20-х годов 19 века. Там есть такие строки:
Я жил тогда в Одессе пыльной
………………………………………………………..
Там все Европой дышит, веет,
Все блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин…
К армянской теме Пушкин возвращался не раз. Взять хотя бы его известное творение «Путешествие в Арзрум», где Пушкин описывает сцену гостеприимства армянской семьи, в которой ему довелось побывать.
Также известно о тесной дружбе Пушкина с генерал-майором императорской армии, князем Давидом Абамеликом, армянином по национальности. А дочь князя, Анна Давидовна Абамелик, красавица, фрейлина и талантливая поэтесса, была переводчицей произведений Пушкина на французский язык. Именно эта юная армянка познакомила французов с произведениями друга их семьи – Александра Сергеевича Пушкина. Позже поэт ей посвятил такие строки:
Когда-то (помню с умиленьем)
Я смел вас нянчить с восхищеньем,
Вы были дивное дитя.
Вы расцвели – с благоговеньем
Вам ныне поклоняюсь я.
За вами сердцем и глазами
С невольным трепетом ношусь
И вашей славою и вами,
Как нянька старая, горжусь.
Как видите, Пушкин не только упоминал армян в своих произведениях, и поминал добрым словом, но и знаком был с ними близко. И не просто знаком, но и дружил. Жаль, что на Апшеронском полуострове плохо владеют Пушкинианой. Сплошной «тазитизм». А от тазитизма до кретинизма один шаг.
Ну а коль дошли до поэмы «Тазит», расскажу и о ней.
В поэме нарисован образ молодого горца Тазита, который, в отличие от своего чеченского окружения (Тазит – чеченец), не приемлет многих из устоявшихся обычаев и является в поэме положительным героем. У Тазита отец Гасуб – отрицательный персонаж, в котором превалирует жестокость, разбой и месть. Эти свои качества разбойник Гасуб стремится передать доброму, положительному сыну Тазиту. Узнав, что сын Тазит не убил кровного врага, Гасуб пришел в ярость, проклинает сына за то, что он не хочет убивать и грабить. Называет его «старухой», «трусом», «рабом», не считает его чеченцем, которые могут грабить и убивать, и называет его армянином, выдворяет из дома и т. д.
Поди ты прочь – ты мне не сын,
Ты не чеченец – ты старуха,
Ты трус, ты раб, ты армянин
Будь проклят мной!
Возникает вопрос: почему в широком перечне проклятий Гасуб называет сына армянином? Могло ли «бранное» в устах Гасуба слово «армянин» иметь реальную основу? Причем, заметьте, не Пушкин Тазита так называет, а его самый отрицательный персонаж – разбойник, вор, бандит, убийца. Все мало-мальски читающие книги и смотрящие фильмы знают, что отрицательные персонажи всегда относятся плохо к положительным персонажам. В этом случае положительный персонаж – Тазит и эфемерный армянин. То есть Пушкин, наоборот, армянина противопоставил бандиту и грабителю. Для Гасуба, мусульманина, любой иноверец неприемлем, он нечисть, гяур, кафир.
А теперь рассмотрим выражение «ты трус, ты раб, ты армянин» с грамматической точки зрения. У Пушкина после слова «раб» стоит запятая, тем самым разграничивается перечень слов-проклятий, однородных членов предложения, но не односмысловых, не синонимов.
«Словарь синонимов» русского языка объясняет эти слова следующим образом: «раб» – это «невольник»; трус – является общеславянским выражением и означает «трясущийся», «дрожащий». Слова «раб» и «трус» не являются синонимами.
Слово же «армянин» показывает национальность. Возникает вопрос: что общего между приводимыми словами. Ровным счетом ничего, кроме того, что они в одном ряду употреблены в смысле проклятия. У Пушкина эти слова стоят в одном ряду и отделены одно от другого запятыми как однородные члены предложения и не более.
Если бы у Пушкина после слова «раб» стояло тире, тогда бы слова «трус» и «раб» входили бы в понятие «армянин». А коль такого нет, то и понимать извращенно Пушкина является невежеством. ПОЭЗИЮ ЗНАТЬ НАДО, ГОСПОДА-СОСЕДИ С ВОСТОКА! ЗНАТЬ И РАЗБИРАТЬСЯ В НЕЙ!
Что касается всего того, что вы приписываете свое больное воображение Пушкину, то кто трус и раб – это было продемонстрировано в Карабахе. Хотя нет. Не в Карабахе. А раньше Карабаха – в Сумгаите и Баку, когда ублюдки не щадили даже женщин, стариков и детей, скидывая их с балконов родильных домов. Испугались младенцев взрослые дядьки. Трусы и рабы те, кто привязывал стариков к стулу и заставлял смотреть на то, как насилуют их внучат. И прочее, и прочее…
Я уже рассказал достоинства Пушкина в отношении армян. А вы? Вспомните вы! Вспомните: где и когда Пушкин упоминал вас – добрым или недобрым словом. Хоть каким-нибудь! О чем это говорит? Задумайтесь, господа!
Вадим АРУТЮНОВ,
автор и ведущий рубрики «Антитопор»