Прежде никогда мне не приходилось бывать в Кыргызстане, и я рад, что побывал в этой центральноазиатской стране, несмотря на кучу неприятностей, преследовавших меня.
АРМЯНЕ-МУСУЛЬМАНЕ
Прибыл я рейсом в Ош из Ростова-на-Дону. Это был единственный бюджетный рейс из России. Изначально я и не собирался в Ош. Но не пожалел, что попал сюда, так как здесь проживают особые армяне, о коих мало говорят и пишут. Они — мусульмане.
Речь о хемшинах — армянах-мусульманах, которых судьба потрепала не меньше, несмотря на то, что их предки приняли ислам. Об истории этой религиозной группы армян можно прочесть в разных источниках. Я не буду заострять на этом внимание. Такой задачи у меня нет. Но небольшую предысторию хемшил в Кыргызстане поведаю.
В этой стране появились они в 1944 году после массовой депортации «неблагонадежных» с точки зрения сталинской администрации малых народов, вкупе с турками-месхетинцами, чеченцами, ингушами и пр. В справочниках описано следующее: «Утром 15 ноября 1944 года войска НКВД оцепили районы проживания турок-месхетинцев и приступили к депортации. Вместе с турками в течение 10 дней угнали курдов, армян-хемшилов, грузин-мусульман (аджарцев и лазов) и живших в этих районах представителей ряда других мусульманских народов. Всего было выслано 125 тыс. В пути погибло 15 тыс. а за первые 6 месяцев в ссылке — 37 тыс. человек, включая 17 тыс. детей». В отличие от остальных депортированных, хемшинам разрешили селиться в благодатной Ферганской долине. В те годы еще не существовало четких границ между советскими республиками, поэтому под «Ферганской долиной» подразумеваются не только окрестности Ферганы в Узбекистане, но и Оша в Кыргызстане. Хемшины заселились по всей долине. Но после распада СССР часть Ферганской долины осталась в Узбекистане, другая часть в Кыргызстане. Кстати, это обстоятельство здорово коснулось и меня.
О чем я поведаю чуть позже.
Итак, в 1956 году после отмены сталинских постановлений о насильственной депортации часть хемшинов вернулась на Кавказ, но многие остались в Оше, потому что уже пустили корни и обзавелись семьями. Многие в Кыргызстане не отличают хемшин от турок-месхетинцев. Тем более, и лицами, и обрядами, и религией они особо не отличаются. Разве что языком. Если в общении с турками-месхетинцами кыргызы еще могут понять множество общих тюркских слов, то с хемшинами все не так просто. Они говорят на западноармянском языке, диалекте амшенцев, армян-христиан, населяющих нынче Черноморское побережье Краснодарского края и Абхазию. Иначе говоря, разделяет хемшин с амшенцами только религия и отуреченная этническая ономастика. Но общие корни из армянского региона Hamshen, что в Восточной Турции (или Западной Армении). По сути, хемшины и амшены (цы) — одно и то же. В отличие от их собратьев на Черноморском побережье и Турции, хемшин в Кыргызстане сегодня не много. Порядка двух тысяч человек. Большая их часть в Оше. Остальные в Жалалабате и Кызыл-Кия. В этих краях проживают около 300 хемшинских семей. Эти данные подтверждает самый известный представитель общины кыргызских хемшинов, уроженец Оша Шукри Мараш-оглы — кандидат филологических наук, доцент ОшГУ.
Надо заметить, что лет пять назад мой друг из Армении Геворг Мхитарян занялся хемшинской проблематикой и собрался было заняться переселением соотечественников из Кыргызстана в горные районы Армении и Арцаха. Тем более, что рельеф Армении похож на кыргызский, а хемшины населяют как раз именно горные местности Кыргызстана. Однако без государственной поддержки сложно было претворить в жизнь программу переселения. Геворг привез несколько семей, а вот какова их судьба теперь, мне трудно сказать.
В Оше мне удалось пообщаться с одним молодым хемшином по имени Хамид Токузов. Ему 25 лет. Родился и вырос в Оше, как и его родители. А прадед с прабабушкой были насильственно депортированы из Аджарии.
— Наши ребята не все интересуются историей, — признается Хамид. — Если вы спросите кого-либо из хемшин «Знаете ли вы, что вы этнические армяне?», то одни покрутят у виска, другие согласятся с вами. Не хочу винить в этом религию, но она играет в вопросах признания хемшинами своих армянских корней главенствующую роль.
— А разве история рода не важнее религии? — поинтересовался я у молодого человека и получил ответ более чем убедительный.
— Видите ли, ислам это та религия, которая не делит людей на национальности. Это тоже откладывает свой отпечаток. Согласитесь? К примеру, взять моих дедов. Один из них, Алим, был коммунистом, атеистом. От него я впервые и узнал, что мы армяне, принявшие ислам. Другой же дед, Джафар, наоборот, был ревностным мусульманином. Даже в советские годы совершал намаз. Закроется в комнате, постелит коврик и молится. Вот он отрицал наше армянское начало. Говорил, что мы были и есть мусульмане. А то, что наш язык похож на армянский, это из-за того, что жили рядом с армянами в Османской империи и произошло смешение языков. Теперь, когда я стал глубже изучать происхождение хемшин, понимаю, что дед Джафар был не прав. До сих пор в нашем народе такое разделение. Вы встретите хемшин, которые подтвердят свое родство с армянами, и, наоборот, станут отрицать. В зависимости от того, насколько человек образован.
Как уже говорил, очень сожалею, что всего несколько ночей провел в Оше. Можно было бы, например, поближе познакомиться с теми же хемшинами, узнать их быт, культурные традиции, которые, уверен, тоже тюркизировались. Но ведь что-то должно было остаться от армян кроме языка. Оставлю эту тему открытой для тех, кто захочет заняться ею и приехать в Ош…
Вечером я подошел на ресепшен, предупредил, что сделаю check-out в 07:00. Мой самолет вылетал в Бишкек в 08:30. Учитывая, что отель, в котором я остановился, находился всего в 15 минутах от ошского аэровокзала, запланированного времени у меня было предостаточно, чтобы позавтракать и отправиться в аэропорт. Но тут меня ожидала неприятность, о которой я упомянул выше и пообещал рассказать: проснулся я вовремя. В условленное время спустился вниз и посмотрел на настенные часы отельного холла. Они показывали 08:00. Я с ужасом сверил со своими андроидными. На них было 07:00. Оказалось, что мой гаджет перевел автоматически часы не на кыргызстанское, а на узбекистанское время, на час вперед. Дело в том, что в 11 км от Оша проходит граница с Узбекистаном. Тут уж мне было не до завтраков. Я выбежал из гостиницы к трассе, поймал такси и помчался в аэропорт. Разумеется, регистрация на рейс в Бишкек уже была завершена. До вылета оставалось семь минут. Благо, аэропорт провинциальный, небольшой. Ни теряя ни минуты, я нашел начальника аэровокзала. Им оказалась тучная женщина, перебиравшая у себя за столом какие-то папки. Я объяснил ситуацию, женщина-начальник молниеносно отреагировала. Понеслась к двери и окликнула громко: «Быстро за мной!». Она бежала и говорила по внутренней связи. Я за ней. Вместе выбежали к месту, где стоял мой самолет. В это время, прямо на моих глазах, закрылась дверь эйрбаса, трап оттягивали назад. Пока мы бежали, гляжу, трап снова подносят к самолету. Я даже не успел поблагодарить женщину. Забрался по трапу в самолет и утонул в первом попавшемся кресле салона бизнес-класса. На себе лишь заметил взгляды пассажиров. Одни смотрели на меня с презрением, другие не скрывали удивления. Но явно их всех объединяла мысль, что я какой-то чиновник или родня оного. Ведь ни я, ни, наверняка, они не слышали, чтобы из-за опоздавших пассажиров задерживали вылет, к тому же персонально трап вторично предоставляли. Итак, пережив 50 минут «косых взглядов», я оказался в столице Кыргызстана — Бишкеке.
РОЗОВЫЙ ГОРОД
Несмотря на то, что наш самолет немного задержался из-за меня в аэропорту Оша, прибыл он в Бишкек вовремя. Однако здесь ожидались новые приключения. Видимо, Кыргызстан испытывал меня на прочность. За несколько недель до вылета я выбрал и оплатил номер, где должен был коротать ночи в Бишкеке. Отправил сообщение с просьбой, что нуждаюсь в трансфере. На что получил одобрение. Однако же в аэропорту Манас меня никто не встретил. На звонок тоже не отвечали. Пришлось брать такси и отправляться в отель самостоятельно. На месте оказалось, что никакого отеля «Тумар», где я должен был остановиться, в Бишкеке не существует. А на месте указанного адреса стоял обычный жилой дом советской постройки. И тут я понял, что оказался жертвой мошенников. Такое случается иногда с клиентами Букинга, через который я заказывал отель, но со мной это произошло впервые. Помог световой день. Я присел пообедать в ближайшем кафе, где можно было воспользоваться бесплатным wi-fi, нашел более-менее приличную гостиницу, подходившую мне и по деньгам, и по геолокации. Там и поселился.
На первый взгляд Бишкек производит впечатление провинциального города. Однако у Бишкека есть своя изюминка — он розовый. Если Ереван называют розовым городом из-за архитектуры, то Бишкек из-за розовых насаждений. Безусловно, они придают особый шарм и невероятные ароматы. И все же Кыргызстан славится не столицей, а красотами вершин и озер. Именно за ними и едут сюда многочисленные туристы.
К сожалению, мои маршруты всегда отличаются от маршрутов путешественников. У меня конкретная задача и свои следы — армянские. Сворачивать с этих следов не имею возможности. Да и времени на это не бывает. Скажу лишь, что виню себя в одном — не побывал на Иссык-Куле. Это легендарное озеро стоило бы увидеть. Тем более, Иссык-Куль стал второй родиной севанской форели ишхан, которой мы все гордимся. В 1930-х годах ишхан был искусственно переселен в соленое озеро Иссык-Куль, где успешно прижился и составил конкуренцию другим видам рыб. История умалчивает, кто был автором идеи частичной депортации ишхана в воды Иссык-Куля, однако известно, что с 1930-х гг. в Советскую Киргизию направлялось центром все больше и больше армян для становления в республике агрохозяйств. Армянский опыт был весьма полезен для киргизов тем, что в условиях похожего горного рельефа Советской Армении республика удачно возделывала землю, выращивала ряд овощных и фруктовых культур.
В этой сфере Киргизия отставала. Причиной являлся не только рельеф, но и национальная особенность киргизов, т.к. в первые десятилетия Советской власти, республика была занята привычным для кочевого населения животноводством и молочным хозяйством. Например, недалеко от Фрунзе (ныне Бишкек) первым в республике создал плодовый сад агроном Алексан Саркисян. А советский ученый-ботаник Усик Аракелян разработал ряд полезных рекомендаций для промышленного разведения в Киргизии абрикосов, персиков и черешни в условиях высокогорной Иссык-Кульской котловины, также создал пять новых сортов яблонь. В 1947 г. министерство сельского хозяйства Киргизской ССР возглавил армянин Георгий Баграмов, проявивший себя ранее в Совнаркоме. В том же году министерскую должность в республике получил еще один представитель Армении — Гурген Зарифьян. Он был председателем Госплана Армянской ССР, а в Киргизской возглавил министерство торговли. Кстати, его сын Анэс Зарифьян стал известным в республике ученым-физиологом. А Григорий Балян, пользовавшийся большим уважением среди коллег и студентов, стал профессором агроинженерного института Киргизской аграрной академии.
Как видите, лепта армянских специалистов в развитии сельского хозяйства и агропромышленного комплекса Кыргызстана достаточно велика. Эта центральноазиатская страна лишь географически расположена в краю, где, казалось бы, арбузы и дыни должны из-под асфальта пробиваться, аки шампиньоны. Увы, легкими плодами одаривает только юг страны — Ферганская долина. В горных местностях нужно потрудиться. И в этом, как вы понимаете, немалая заслуга армянских специалистов. Поэтому, когда я прошелся по знаменитому Ошскому базару в Бишкеке, с гордостью посматривал на плоды, привезенные из Каракола, Чолпон-Аты и Нарына. Правда, нарынские абрикосы меньше армянских, но по вкусовым качествам почти не уступают.
Впрочем, не только в аграрном хозяйстве армяне проявили себя в Кыргызстане. Здесь хорошо помнят имена медицинских светил Владимира Петросянца, стоявшего во главе Минздрава республики на протяжении 16 лет, организатора Киргизского НИИ туберкулеза, профессора Егана Еганова. Здесь также увековечили свои имена геолого-разведчик Мартин Симонян, открывший месторождения Хайдакарского рудного поля, Ольга Аракелян, основавшая в 1955 г. первый в республике детский ансамбль песни и танца, ну, и, конечно же, стоявшая у истоков национального оперного искусства в стране Ольга Мартиросова.
В настоящее время в Кыргызстане проживает около 3 тыс. армян. Конечно же, в это число не включены хемшины.
В стране их считают отдельной единицей. Да и сами они, по сути, особо не сталкиваются со своими «христианскими соотечественниками», т.к. последние, по большей части урбанисты. В Бишкеке действуют Армянский культурный центр, воскресная школа, танцевальная группа. Сожалею и о том, что не навестил их в связи с ограниченным временем пребывания в стране…
Вдоволь насладившись киргизской столицей, я накупил продуктов на оставшиеся сомы, чтобы подкрепиться и отправиться в Казахстан. У входа в комнату мне кто-то позвонил. Я оставил у двери пакет с продуктами и отошел поговорить по телефону. Вернулся — а пакета след простыл. Позже оказалось, что уборщица приняла пакет за мусор и выкинула. Ну, я сделал вид, что поверил. Не буду же скандалить за колбасу, хлеб, чай и пряники. Мусор так мусор. Тем более, перед этим самым «мусором» меня Кыргызстан уже испытал на прочность. И куда серьезнее. Важно, что я насладился духовной пищей. А ее в Кыргызстане не счесть.
Вадим АРУТЮНОВ,
Кыргызстан