Мой балканский вояж я начал с Сербии. И не прогадал. Сербия — сердце Балкан. А Белград долгое время был столицей южных славян. С моими похождениями по армянским следам в Греции, Македонии, Боснии и Герцеговине, Албании читателям еще предстоит ознакомиться. А пока давайте-ка пройдемся по Сербии. Армянской Сербии.
ВЧЕРА БЫЛА ВОЙНА
Первое, что мне бросилось в глаза, как я только оказался в здании белградского аэропорта им. Николы Теслы, это красота местных жителей. Все как на подбор — высокие, статные, разномастные. Одним словом, славяне. Только южные. В коих намешано много разных кровей. И не только славянских. Чем дольше я находился в Сербии, тем больше поражался и культуре питания сербов, разрушающей стереотипы о мучном питании, которое, дескать, портит фигуру. Сербы так не думают. Ведь вся их кухня состоит из мучного, начиная от плескавицы (большой котлеты в огромной булке) до гибаницы (пирога с творожной начинкой). И все это поедается круглосуточно. Забегаловки, кафе и рестораны работают нон-стоп. Особенно они заполонены с 22:00 до рассвета. «Когда только сербы работают?», —задавался я вопросом. Но в ответ мне только улыбались и шутили: «Как проснемся, завтракаем, так и работать начинаем». Кстати, завтраки тоже плотные и состоят из чевапчичи (сербского кебаба), жареных колбасок, каймака и сдобных булочек.
Также хотелось бы заметить, что старшее поколение сербов безумно уважает россиян. Почти все, кому за 40 и кто застал СФРЮ, свободно владеют русским языком и уверены, что Россия — гарант безопасности Сербии на Балканах. Молодежь более прозападная. С русским языком не в ладах, изучают английский и даже лоббируют реформу алфавита с кириллицы на латиницу. Поэтому в Сербии нередко можно встретить надписи на сербском латинским шрифтом. Прозападные настроения ползком, но все же набирают обороты, несмотря на трагические для сербов 90-е. Повсеместно в Белграде можно встретить монументы и памятники детям, женщинам, мирным жителям, погибшим от бомбардировок сил коалиции НАТО. Даже здание генштаба Югославии в центре Белграда до сих пор стоит в разрушенном состоянии от бомбовых ударов. Власти либо не торопятся сносить завалы, либо хотят сохранить руины в память о событиях. Зрелище ужасающее! Проходя мимо руин, ловишь себя на мысли, что вой-на прошлась по Белграду не 20 лет назад, а вчера.
ДОБРО ДОШЛИ!
Сербы легко идут на контакт с незнакомцами, очень патриотичны и жизнерадостны. Но стоит заговорить о политике, как в их глазах появляется грусть. Они до сих пор сожалеют о распаде Югославии, которая считалась одним большим общим домом для всех южнославянских народов. Шесть сестер, шесть республик — Сербия, Черногория, Македония, Босния и Герцеговина, Хорватия и Словения — некогда составляли единый костяк. Если их что-то и разделяло, то только религия. Например, сербы, македонцы и черногорцы — православные, хорваты и словенцы — католики, бошняки —мусульмане. В югославский период не было разницы и в языке. За исключением македонского и словенского, язык хорватов, сербов и бошняков назывался сербохорватским. Мне всегда казалось, что он понятен русскоязычному человеку. Но это не так. Во всяком случае, без подготовки сербохорватский или сербский понять сложно. Я бы даже сказал, почти невозможно. Даже если уловить знакомые нам слова, то это вовсе не значит, что они имеют то же значение, что и в русском языке. К примеру, можно понять, что «Добродошли» — не что иное как «Добро пожаловать», но это не значит, что «Нильский конь» это египетская лошадь. Отнюдь. Это бегемот. Я уж молчу про «Деда Мразя», который «Дед Мороз». Чтобы вы поняли, насколько близок и одновременно далек сербский язык от русского, приведу несколько сербских слов с переводом на русский язык: трудна —беременная, прямо — направо, театр — позорищте, гордость — понос, Германия — Немачка, Греция — Грчка, борец —рвач, мусор — отпад, дом — куча, дорого — скупо, щека — ягодица, острый соус — жестоки сос… Как вам такое? Если прислушаться к разговорам сербов, на первый взгляд может показаться, что более-менее понятно, о чем они говорят. Но это иллюзия.
Вы слышите лишь знакомые вам слова, не всегда значащие то, о чем вы могли бы подумать. Довелось мне побывать в одном из белградских кафе «Пукни зоро». Может, своеобразный намек на последствия насыщенного кишечника? Снова нет. В меню не было ничего из бобовых. «Пукни зоро» в переводе с сербского на русский всего лишь «Взрыв зорьки». Но я неспроста упомянул об этом кафе. Белградчане это заведение именуют не менее странно — «Кафе у мертвого турка». И здесь уже все так, как вы поняли. Нет иного подтекста, без «сербских чудоковатостей». Дело в том, что в 1983 году Югославию потрясло громкое убийство в Белграде у входа в кафе «Пукни зоро». Здесь был застрелен посол Турции в Югославии Галип Балкар, когда он выходил из машины. Убийцами оказались Киркор Левонян и Раффи Элбакян из организации АСАЛА. Посол привлек их внимание тем, что годом ранее в интервью югославскому изданию заявил, что Геноцид армян в Турции — выдумка самих же армян. Этими словами и навлек на себя беду со стороны внуков переживших Геноцид.
Впрочем, у сербов свои счеты со всеми отрицающими зверства османов в отношении христианского населения. Ведь и сербы подверглись массовым убийствам и унижениям со стороны осман. Особенно в годы правления «кровавого султана» Абдул Гамида в конце XIX века. Сербы с пониманием относятся к армянам, и свидетельством тому установленный хачкар жертвам Геноцида в Земунском парке у храма святого архангела Гавриила, находящийся в пешей доступности от т.н. «мертвого турка».
БИТВА НА КОСОВОМ ПОЛЕ
Вообще армян и сербов связывают глубокие исторические корни, о чем говорят и каменные свидетельства. К примеру, один из древнейших памятников армянского присутствия в Сербии – двуязычная надпись в монастыре Витовница. Монастырь построен армянскими монахами недалеко от города Петровац. Туда я не доехал из-за ограниченного времени пребывания в стране, но место действительно заслуживает внимания, так как здесь был построен один из ранних христианских храмов современной Сербии. Как гласит предание, основатель автокефальной Сербской православной церкви и ее первый архиепископ с 1219 года Савва вел аскетический образ жизни, прошелся со своими последователями по Малой Азии, где ознакомился с творениями армянских церковных зодчих. Тогда он и пригласил в Сербию армян-единоверцев для строительства храмов и монастырей. По мнению сербского ученого Дж. Бошковича, храм в Витовнице можно считать первой трехапсидной церковью в Сербии и он является старейшим монастырем страны, послужившим моделью для архитектуры моравской школы. Сейчас трудно сказать, успел ли лицезреть Савва творение армян в Витовнице, учитывая, что приблизительная дата окончания строительства монастыря приходится аккурат на годы, когда преставился монах (в 1236 году). Кстати, почти 400 лет мощи Святого Саввы находились в монастыре Милешево в центральной Сербии, а в 1594 году османы во главе со своим предводителем Коджой Синан-Пашой похитили из монастыря мощи Саввы, увезли в Белград и сожгли на горе Врачар. После освобождения от Турции сербский народ и православная церковь решили построить на этом месте сожжения мощей храм, посвященный Святому Савве. Я побывал в нем. Храм произвел грандиозное впечатление внутренним убранством, колоннами, мозаикой. Строительство продолжается до сих пор и финансируется в последние годы российским Газпромом.
Как вы поняли, монастырь в Витовнице — не единственное сооружение в Сербии, увековеченное армянскими зодчими. Стоит напомнить и об Ерменчиче — монастыре, основанном армянами в 1392 году, после знаменитой Косовской битвы между турками и сербами. Согласно народному преданию, он построен армянскими воинами османской армии, которых насчитывалось пять тысяч. В то время турки-османы еще не подчинили себе Армению, которая была ареной борьбы кочевых племен. Возможно, армяне оказались в составе султанской армии как наемники. Узнав, что турки собираются поработить православных сербов, армяне покинули Косово поле, укрылись от турок, перейдя на сторону сербов. А после войны, в честь прошедших событий, построили монастырь святым архангелам Гавриилу и Михаилу.
С тех пор монастырь в народе называется Ерменчич, как и северо-западная часть горы Озрен, где находится этот древний памятник. В 1796 году турки сожгли монастырь. Но уже через 10 лет, в годы первого сербского восстания под руководством Караджордже, монастырь был восстановлен и превращен в военный госпиталь.
На протяжении веков армяне селились в разных городах Сербии и строили храмы. Об этом рассказывал в своих рукописях и османский путешественник XVII века Эвлия Челеби, побывавший и упомянувший армян в городке Ужице. Армянские колонии и храмы также располагались в Нови-Саде, Нише, Араджеловаце, Белграде. Много храмов было разрушено уже в ХХ веке коммунистами Югославии. Но надо заметить, что как раз в годы СФРЮ и начался основной исход армян из страны в основном в Грецию и Латинскую Америку. По переписи населения 1936 года армян в Белграде насчитывалось 82 человека. Жили они на Далматинской улице и близ Калемегдана в квартале ремесленников, состоящих из армян и евреев. Армяне производили часы и часовые механизмы, а евреи занимались ювелирным делом. В ходе II Мировой войны Белград оказался под оккупацией. В городе орудовали банды хорватских усташи, преданно служившие немцам.
В 1942 году усташи объявили еврейской части населения Калемегдана о временной эвакуации. Все свое золото евреи передали на хранение соседям-армянам. Те обязались сохранить золото до возвращения евреев. В 1945 году, когда мир праздновал капитуляцию Германии, армяне ожидали своих соседей, что, дескать, вот-вот вернутся они и жизнь вокруг Калемегдана снова закипит. Армяне жили обычной жизнью, как и все в социалистической стране: ели обычную еду, одевались простенько, но не прикасались к еврейскому золоту с надеждой, что однажды за ним приедут их законные владельцы. Но евреи не возвращались. Все они были истреблены в концентрационных лагерях. И только в 1967 году, когда югославский коммунистический лидер Иосиф Броз Тито «приоткрыл» занавес, армяне покинули район Калемегдана и через Италию отправились в Южную Америку. Там они и начали новую жизнь на деньги с проданного ими еврейского золота.
ГЕРОЙ СЕРБОВ — СОГОМОН ТЕЙЛИРЯН
Сегодня армян в Сербии немного. Около тридцати семей по всей стране. Половина из них –
выходцы из постсоветских республик, обосновавшиеся здесь в «нулевых». Есть зарегистрированная армянская община, но она не активная. К тому же по большей части состоит из тех же выходцев с постсоветского пространства. Ловить в Белграде особо некого. Поэтому я решил отправиться в небольшой старинный городок Валево, находящийся в 93 км к юго-западу от Белграда.
Валево удивил своей опрятностью. Тихий и уютный провинциальный городок. Вот так сходу и не скажешь, что эта местность переходила из рук в руки то римлянам, то австрийцам, то османам, пока окончательно не была отбита сербами в 1918 году.
В XIX веке здесь поселились несколько армянских семей из Османской империи. Женщины занимались ковроткачеством, а мужчины открыли свои кофейни. Это были первые кофейни в маленьком Валево. Для многих местных жителей доселе напиток был неизвестен. И если армянское традиционное приготовление кофе по всей Европе стало называться «кофе по-турецки», то Валево — единственная точка в Европе, где этот самый способ приготовления называется «кофе по-армянски». Долго жили армяне в Валево, горя не знали. Когда в Османской империи начались антиармянские погромы и массовые убийства, мужская половина армян Валево отправилась на родину защитить родных и близких, проживавших там. Большая часть из них не вернулась обратно, были убиты турками. Здесь в Валево несколько лет прожил и Согомон Тейлирян — единственный выживший из своей семьи, а в 1921 году застреливший одного из главных организаторов массовых убийств армян Талаата-Пашу. Кстати говоря, среди тех владельцев кафе XIX века были и Тейлиряны – отец и дяди Согомона. Однако когда в 1905 году Тейлирян-старший приехал в Турцию, чтобы забрать в Сербию семью, турки арестовали его, а семью переселили в Эрзинджан. В 15-м году никто из них не выжил. А Согомон отправился к единственным родственникам в Валево, где и женился позже.
Двухэтажный особняк Тейлирянов находится в самом центре Валево. Сейчас в нем живет сербская семья, которая любезно согласилась впустить меня в дом — два балкона, огромные три комнаты, одна из которых гостиная. Нынешняя хозяйка уверяет, что двери в квартире, оконные рамы, лестница — все те же, что и сто лет назад. Разве что покрашены свежей краской, но ничего не изменилось. Они прочны и послужат еще нескольким поколениям.
— А вы слышали что-нибудь о прежних жителях Тейлирянах? — спросил я у хозяйки
— Конечно, — удивленно ответила женщина. — Османы и наши враги. Мой прадед погиб в войне с ними, когда освобождал Сербию. Поэтому я очень горжусь, что живу в доме человека, отомстившего за слезы наших предков…
В Валево еще осталась одна армянская семья. Здесь живет внучатый племянник Согомона Тейлиряна — Завен Тер-Казарян. Он работает главным врачом клиники Валево. Имеет сына, который тоже пошел по стопам отца и учится в медицинском колледже.
— Очень хочу, чтобы сын вырос достойным человеком, пат-риотом, — откровенничает парон Тер-Казарян. — Ему пока 17 лет. Не знаю, осуществятся ли мои мечты, если он будет находиться здесь, в сербской глубинке. Был бы благодарен, если бы кто-то в Армении помог нам пристроить моего сына в медицинский вуз в Армении. Там бы он и язык выучил, и специалистом стал хорошим, и работал бы на благо Армении. К сожалению, мы живем скромно и я не могу выучить сына за рубежом. А в Сербии он просто растворится в сербах…
Полное интервью с Завеном я дам отдельно. И, тем не менее, если кто-то захочет откликнуться на мольбы парона Тер-Казаряна, то было бы здорово.
Однако вернемся в Белград. На протяжении нескольких сот лет Сербия имела выход к морю, но после того, как Черногория объявила о своей независимости, Сербия, как и Армения, лишена морского побережья. Ранее, когда территорию страны окружало 600-километровое побережье Адриатического моря, в Югославии был развит водный транспорт, на что приходилась основная доля экспорта и импорта страны. Однако только узкому кругу специалистов известно, что огромная заслуга в развитии водного транспорта Югославии принадлежит нашему соотечественнику, армянину из Нахичевани-на-Дону (нынче часть города Ростова-на-Дону) Якову Матвеевичу Хлытчиеву.
Он родился в 1886 году. Коренастого армянина невысокого роста в России называли русским ученым-инженером в области корабельных конструкций. Его суда создавались у побережий Дона и Невы. Оттуда уходили в моря и океаны. Хлытчиев был человеком одаренным, владел французским, английским и немецким языками. Считал себя социал-демократом. Победу большевистской революции встретил болезненно. В 1920 году покинул Россию и отбыл на Балканы, где примкнул к югославским левакам, чья идеология была ближе. Так и остался в Белграде до своей кончины в 1963 года. Якова Хлытчиева называют в Сербии основателем югославской школы кораблестроения.
А технический факультет белградского университета носит имя Хлытчиева.
Считанные дни, что я провел в Сербии, подошли к концу незаметно. Здесь у меня появились друзья, с которыми, надеюсь, жизнь еще сведет: Зоран и Лилит Лекич, Людмила Ражнятович, Димитрий Вукович, ну и самый-самый знаменитый серб современности, режиссер Эмир Кустурица, который также является большим другом армянского народа. И пока есть в Сербии наши друзья, армянские следы в этой стране не опылят балканские ветра.
Вадим АРУТЮНОВ