Интервью со старшим следователем по особо важным делам при председателе следственного Комитета РФ генерал-майором юстиции Петросом Гарибяном.
– Петрос Вараздатович, начнем с проблемы, которая волнует и общество, и правоохранительные органы. Почему не состоялась реформа? Почему система правоохранительных органов, прокуратуры, следствия и судов сопротивляется изменениям? Поменяли милицию на полицию, но вскоре министр Нургалиев объявил, что нужна новая реформа.
– Как сделать, чтобы правоохранительная система в стране была эффективной и чтобы не было столько негатива? Страна наша еще молодая, ей понадобятся десятилетия, чтобы перестроить работу правоохранительной системы. Этого не сделаешь одним махом, переименовав милицию в полицию. Необходимо поднять зарплату полицейскому, чтобы он тылы своей семье обеспечил, сделать соцпакет такой же, как на Западе, и вот тогда он будет бояться потерять свое место. Ведь что за зарплата у нас? Насколько я знаю, в Америке полицейские получают 120.000 долларов в год. Это 10.000 в месяц. Можете представить, чтобы наш полицейский получал зарплату 300.000 рублей? Исключено, правда? Для нас это недосягаемо. Отсюда и взятки.
– В одном из своих интервью Вы говорили, что российское общество не готово к судам присяжных.
– Если честно, я как юрист являюсь противником суда присяжных. Эта мода пошла из Англии и у нас никак не приживется. Ну, подумайте, что домохозяйка понимает в доказательствах? Юристов ведь нельзя приглашать в присяжные, следовательно, работу следователей оценивают непрофессионалы. Они руководствуются эмоциями, а эмоции, как правило, на стороне обвиняемого, который в глазах присяжных – обиженный следствием человек.
– С 2001 года Вы – следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ, расследовали такие знаковые дела, как убийство Анны Политковской, главного редактора журнала «Форбс» Пола Хлебникова, вели дела «Трех китов» и т. д. Насколько опасна Ваша работа?
– Я не задумываюсь над этим. Опасность в том, что мы не всегда знаем, откуда ждать удара. И не только со стороны тех, кто недоволен нашей работой, но и со стороны их покровителей во власти. С нами могут расправиться и по политическим мотивам. Но если говорить об опасности физической расправы, то у вас, журналистов, врагов гораздо больше, чем у нас. Вы, журналисты, находитесь на фронте, на передовой.
Расследования же по названным вами делам еще продолжаются, они будут доведены до конца.
– Убийцы найдены?
– Скажем так – по делам имеются обвиняемые и арестованные. А подробней общество узнает после судебного решения.
– Недавно наш соотечественник Гегам Саркисян из Тульской области, защищая свою семью, убил трех бандитов, которые напали на его дом. Будет ли он признан виновным в превышении необходимой самообороны?
– Честное слово, я горжусь нашим земляком. Это я и как человек, и как профессионал говорю. Он противостоял этим молодым извергам, смог защитить и себя, и свою семью, малолетних детей. Общественность всколыхнулась после разговоров о возможном превышении им пределов необходимой обороны. Я вам скажу, что закон, а следовательно, председатель СК Бастрыкин и прокурор, не позволит незаконно привлечь Саркисяна к уголовной ответственности.
– Господин Гарибян, десять лет, с 1986 по 1996 год, Вы работали в Армении прокурором-криминалистом. Какое из расследованных Вами дел вспоминаете до сих пор?
– На память приходят дела об убийстве бывшего прокурора Орджоникидзевского района и начальника уголовного розыска республики. Тогдашним прокурором республики был Осепян. Я к нему отношусь с огромным уважением. Если он это будет читать, я хочу перед ним извиниться, что я привел этот пример, но истина дороже.
Сначала произошло покушение на прокурора Орджоникидзевского района. После того как убийца выстрелил ему в голову, прокурор некоторое время оставался жив, и в больнице он рассказал, что в него стрелял молодой парень в очках, с длинными волосами. Мы нашли убийцу, он был в парике. Затем в Севане обнаружили труп начальника уголовного розыска республики. Меня вызвал Осепян и поручил расследование этого дела. Уже на второй день я знал одного из участников преступления, а затем мы нашли всех исполнителей, один из них был работником милиции. Я всех их отправил в Москву, чтобы не было утечки информации. И уже из Москвы мне по служебным каналам сообщили, что заказчиком убийств был сын прокурора Осепяна.
Потом, правда, дело у меня забрали, передали в КГБ. Рассматривал его Верховный суд Украины, и сыну Осепяна вынес приговор – один год и восемь месяцев за недонесение информации. Остальным дали по 10 лет, тоже очень мало. Это было очень громкое и сложное дело в Армении, и оно запомнилось.
– Вы в 1996 году переехали из Еревана в Москву. Чем это было вызвано?
– В Ереван я приехал только в 1986 году. Вырос-то я в России, а в Армению попал волею обстоятельств. У моей жены была аллергия, и ей врачи посоветовали жить в горах. Мы переехали на историческую родину – в Армению, где до той поры ни разу не был. Единственная должность, которую я занимал – прокурор-криминалист города Еревана. Когда прокурор республики Овсепян взял меня на работу, он поставил передо мной задачу научить ребят-следователей в Ереване быстро и эффективно раскрывать убийства. К моей великой радости, по статистике в Армении, что поразительно, очень мало убийств. И тем не менее они очень плохо раскрывались. Не было должной профессиональной подготовки. Думаю, что мне удалось справиться с этой задачей.
Десять лет я прожил в Армении и ни секунды не жалею об этом. Но я предвидел, что без знания армянского языка не смогу работать там по профессии, а работа следователем, в правоохранительных органах – это единственное, что я умею делать. Так мы и вернулись.
– Как часто Вы бываете в Армении, что связывает Вас с нею сегодня?
– Меня связывает с Арменией любовь. Она моя и по крови, и по духу.
В Армении я женил двух своих сыновей, последнего – в 2007 году. После этого я там не был, но очень хочется еще раз увидеть Арарат.
– Как Вы расцениваете сегодняшнее положение в Армении? Сможет ли страна выйти из того тяжелого экономического и политического положения, в котором оказалась, побороть безработицу и массовый отток населения?
– Я очень часто об этом думаю. Я знаю нынешнего президента, прежнего также знал, и я им не завидую, т.к. ни один из президентов не решит проблему Армении, пока не решит проблему с соседями. Армения, умеющая работать, творить, созидать, будет лучше жить, чем соседи, но для этого необходимо решить проблему Карабаха и политические разногласия с Турцией. И экономически, и политически это задача номер один.
Что касается Карабаха, то он не был никогда в составе ни Армении, ни Азербайджана, не считая насильственного подчинения в советский период. Предложить готовый рецепт решения проблемы не могу. Но сегодня Нагорный Карабах развивается, и хочу пожелать народу Арцаха мирного неба.
– В Армении население убывает, в России число армян растет. Если в советское время в России проживало чуть более миллиона армян, то сегодня – в два раза больше. Вы видите в этом проблему?
– Я очень люблю оба народа, и русский, и армянский. Я воспитан русским народом и горжусь тем, что я армянин. Мы никогда, в какой бы стране ни жили, со своим уставом в чужой монастырь не лезем. Мы принимаем законы, обычаи жизни коренного населения. Мы живем в России и делаем все для того, чтобы Россия процветала и богатела. Среди армян много строителей, врачей, предпринимателей, работников искусства и культуры. Мы готовы дарить России наше умение созидать и защищать нашу страну.
– А чего нам не хватает?
– Нам не хватает консолидации, любви друг к другу. Все хорошее, что мы умеем делать, мы должны уметь показать всему миру и завоевывать уважение к себе.
– Откуда Вы родом, кто Ваши родители, деды?
– Родители мои – выходцы из Карса. Во время геноцида они перебрались в Грузию, где я и родился – в Богдановском районе, село Гандза, откуда родом известный поэт Ваган Терьян. Из этого села, когда мне было полтора года, родители переехали на Кубань. Вырос, воспитывался в России, служил в Советской армии, на флоте. Все, что положено, я Советскому Союзу отдал.
Моя мама родилась в день геноцида – 24 апреля, ей исполнилось 86 лет. Живет одна, в собственном доме в Краснодарском крае, в станице Казанская.
– Что Вы считаете главным достижением Вашей жизни?
– Я горжусь своими двумя сыновьями. Они впитали в себя высокую армяно-русскую культуру, доброжелательное отношение к людям, любовь и уважение к родителям, близким и друзьям. Старшего сына зовут Артур. Он бизнесмен и депутат городского округа Домодедово Московской области. Самвел – младший, работает в Следственном комитете России, как и я. Он заместитель руководителя следственного отдела по г. Видное Московской области. Моя супруга – юрист. Она одна из тех немногих в России, кто имеет золотую медаль имени Плевако как известный адвокат. Она из тех адвокатов, которые защищают своего подзащитного только законным путем. Много адвокатов, которые подло работают, идут на соглашения со лжесвидетелями, лишь бы «поломать» уголовное дело, и не важно, каким способом. Каринэ Гарибян этого не делает никогда. Если есть недоработки следствия и они несправедливы, она все восстановит. За это ее оценили.
– 18 апреля у Вас, Петрос Вараздатович, юбилей, редакция газеты поздравляет Вас. Что бы Вы пожелали читателям газеты «Ноев Ковчег»?
– Спасибо за поздравления. Я бы хотел всем читателям пожелать дожить до 65 лет в здравии и на рабочем месте, как я сейчас.
Читателям газеты желаю, чтобы они поддерживали друг друга, особенно газету «Ноев Ковчег» и все важные национальные проекты.
Беседу вел Григорий Анисонян