Прежде мой читатель уже бывал со мной в Малайзии. Мы проехали Куала-Лумпур и остров Пенанг, где армяне оставили любопытные свидетельства своего присутствия с XVII по ХХ века, о которых я поведал. После этого мне написала наблюдательная читательница, сообщив: «Путешествовала с мужем по Малайзии, заехали в Малакку. В голландской церкви города буквально наткнулись на армянскую могилу. Нам не удалось узнать, откуда там взялась армянская могила и жили ли армяне в Малакке. Может, вы проясните?». Без колебаний я снова отправился в Малайзию. Мне и самому хотелось увидеть и узнать больше об одинокой армянской могиле в Малакке.
Обожаю Малайзию. Ее запахи, деревья, побережья, горы, пение диковинных птиц, что зимой и летом не меняют репертуар. Малайское население страны хоть и знает себе цену, а в некотором смысле даже горделивое, но безобидное. Мне всегда казалось, что если бы не Пенанг с его китайским населением, то Малайзию смело можно было бы назвать моноэтнической страной, как Япония, Польша, обе Кореи или та же Армения. Но стоило мне «переступить порог» Малакки, и я тут же понял, что ошибался. Ни в каком другом городе Малайзии нет такого этнического разнообразия, как в Малакке, где католические и протестантские церкви соседствуют с мечетями, а они, в свою очередь, с китайскими храмами и индуистскими мандирами (индуистские молельни; прим. авт.). Смешанное малайское, китайское и индуистское население города имеют свои кварталы, оказавшись в них, мысленно переносишься то в Китай, то в Индию, а то снова возвращаешься в Малайзию. И это не все! Чем ближе к центру города — самой старой части Малакки — тем больше ощущаешь Европу. Это «ощущение Европы» сопровождает путника на небольшом отрезке побережья реки Малакка, на котором раскинулись строения португальского квартала. Самих португальцев давно нет, но пестрые домики, местами украшенные традиционными азулежу, сохранились. Как и голландские домики, чьи законные хозяева пришли на смену португальцам, потом тоже вернулись в Европу, оставив недвижимость этой благодатной земле, куда в свое время тянулись и азиаты, и европейцы, и армяне не отставали от них. А пока я добираюсь до места, где мне предстоит прожить несколько дней, полагаю, будет интересно поведать о Малакке, ее истории и необычных жителях.
Изначально Малаккский полуостров (город дал название всей стране) населяли исключительно малайцы, а государство называлось не Малайзией, как теперь, а Царством Темасека, жители которого исповедовали политеизм индуистского толка. В 1414 году принц Парамешвара перенес столицу царства в Малакку, принял ислам, назвался султаном Искандар Шахом и провозгласил мусульманскую религию государственной, обратив малайцев в новую веру. Тамасека стала называться Малаккским Султанатом. Чужестранная религия не сразу была понята населением. Монотеизм сбивал с толку, а арабская культура, проникшая с исламом и находящаяся доселе за одиннадцать тысяч км. от малайцев, и вовсе казалась для аборигенов диковинной. В исламе были сплошные запреты на то, что считалось нормой для жителей тропиков. Искандар Шах понимал это, но меркантильные соображения были превыше всего. Ведь он был не просто правителем, но и прекрасным менеджером своего времени. Султан знал, что исламизированная страна станет богаче за счет мусульман с далекого Ближнего и Среднего Востока, и был прав. Мусульманские правители из Аравии, Индии, Персии стали отправлять в новосозданный Султанат на юго-востоке Азии своих послов, начавших вести успешные торговые сделки. Вскоре Малаккский Султанат приобрел немалый экономический и политический вес в регионе, к малайцам все больше стало прибывать рабочих из Индии и Китая.
В начале XVI века в Малакке уже насчитывалось свыше ста тысяч жителей. Индия, Китай, острова Зондского архипелага (современная Индонезия; прим. авт.) и многие другие страны вели с Малаккой оживленную торговлю. Отсюда товары развозились извилистыми путями во все страны Азии, в Африку и Египет. Некоторые европейские страны тоже стали проявлять интерес к Малакке, вплоть до нездорового. Июня двадцать пятого 1511 года командующий португальской флотилией Афонсу Д`Албукерки пробрался в ночи к берегам Малакки и начал штурм города. После длительной бомбардировки с кораблей и кровавых уличных боев Малакка была взята. Д`Албукерки отдал приказ разграбить малайские кварталы, но районы, населенные китайцами и индийцами, были пощажены, так как за год до этого португалец захватил индийский Гоа и в благодарность получил от португальского короля Мануэла I титул вице-короля Индии. Д`Албукерки посчитал индийцев — вкупе с ними и китайцев — гражданами своего королевства. Правда, бытует версия, что малайцы стали жертвами португальского беспредела из-за их магометанского вероисповедания. Ведь китайцы не были гражданами Индии и не были мусульманами. А португальские завоеватели традиционно отличались нетерпимостью к иудеям и мусульманам, тому свидетельство безжалостное отношение к ним других известных португальцев Васко да Гамы или Тристана да Куньи или те же изгнания из Португалии евреев и мусульман в 1496 году королем Мануэлом I.
Почти полутораста лет португальцы оставались колонизаторами Малакки, вывозили отсюда жемчуга и пряности, а то и вовсе перебирались сюда семьями. Сама природа благоволила, здесь бесконечное лето. Так продолжалось до середины следующего столетия, когда Португалия стала слабеть на глазах и сама впала в экономическую зависимость от другой страны-соседки Испании. Оттого осаду Малакки голландцами уже в 1641 году не выдержали, и город стал управляться голландскими колонизаторами. Будучи протестантами, голландцы уничтожили почти все следы своих колониальных католических предшественников португальцев. От них остались лишь несколько строений, о которых я сказал выше, церковь Святого Павла и ворота Сантьяго. Голландцы хоть и превратили Малакку в свою военную базу, однако основной упор сделали на торговлю, что дало им возможность удержать Малакку аж до 1825 года, пока их не сменили новые колонизаторы — англичане. Несмотря на затяжной срок владения городом, от голландцев осталось не больше, чем от португальцев. Это главная достопримечательность города ратуша, небольшой квартал без голландцев, надгробия и Церковь Христа на Красной площади в центре Малакки, ради которой я здесь.
МОНОЛОГ МОГИЛЫ
Поселился я в старой части Малакки, чтобы вдоволь насладиться ежедневными прогулками по самым значимым для истории города и страны местам. Малайцы были особо не заметны, так как все они живут в новых кварталах, отстроенных уже в прошлом веке. В старую Малакку малайцы только приезжают работать и обслужить многочисленных туристов, которых чрезвычайно много для полумиллионного города. Квартал, населенный индусами, не самый оживленный и называется Little India. Живут в нем тамилы, они же потомки тех самых первых эмигрантов-рабочих из южной Индии, земли Тамилнаду. В индийском квартале идеальная чистота, что рушит стереотип об индийцах в целом. Единственное место, где я наткнулся на небольшой беспорядок из рваных пакетов с рисом и черствыми хлебами, эта площадь у фонтана. Но и тут оказалось, что это был не мусор, а пища для голубей, которых подкармливают индомалакканцы для пущего их прилета. Оттого может показаться, что вся летающая живность Малакки обитает только в индийской части города. В индуизме птицы не менее священны, чем коровы, считаются стаей индуистского царя птиц Гаруды. Чего не скажешь о китайцах. Птицы в китайском квартале не были замечены, зато людей как в самом Китае. Не протолкнуться. Двадцать четыре часа китайцы чего-то готовят прямо на улице, там же едят и снова готовят. Пряные запахи стоят столбом и, кажется, давно пропитали стены домов китайского квартала. Даже мороженое, которым я решил полакомиться, было приправлено кардамоном. Местные китайцы считают, что такое мороженое можно есть сколько угодно без риска подхватить ангину, так как кардамон эффективно нейтрализует патогенную флору.
Также у китайцев много яств из свинины. Ее подают с изысками, украшая тропическими овощами и фруктами, а то и в неприглядном виде, например, вареный свиной жир в соевом соусе. Оттого малайцы в китайский квартал не захаживают. Харам он и в Малакке харам!
Я так скажу: с одной стороны, время в Малакке остановилось, с другой — исправно течет, население, вроде, то же, но некоторых представителей давно нет. Французский классик Жюль Верн в третьем томе трехтомника «История великих путешествий» писал о Малакке: «Население этого города представляло собой необычайное смешение народов. Там можно было встретить европейца, занятого в одной из основных отраслей торговли, армянских и арабских купцов, китайцев, занимающихся земледелием или различными ремеслами для удовлетворения нужд населения. Что касается самих малайцев, оказавшихся не к месту у себя на родине, то они исполняли… обязанности слуг…». Армяне! Среди населения Малакки Жюль Верн упомянул армян, от которых осталась одна могила, причем в самом сердце Малакки — голландской церкви Христа.
Она построена в 1753 году из красного кирпича, оттого и площадь, на которой расположена церковь, называется «Красной». Внутри все очень скромно, по-протестантски. Ведь церковь голландских Реформаторов! Никаких излишеств, кроме репродукции «Тайной вечери» да Винчи посреди алтаря, пюпитра с нотами и псалмами, кафедры для пасторов и пианино. Фронтальную стену украшает большой крест, а над ним надпись 270th Anniversary 1753-2023. Получается, я еще и удачно попал в храм — в юбилейный год. Холл церкви оснащен ветхими деревянными скамеечками, между ними проход шириной около полутора метров. Возможно, я бы не обратил внимания на него, если бы не надписи на полу прямо на проходе. Меня что-то притягивало к ним, зазывало. Я направился к этим надписям… Это были они. Армянские буквы на плите, вернее, эпитафия над чьими-то останками. Не ожидал увидеть эту самую одинокую армянскую могилу прямо посреди церкви, получается, по ней топчется каждый входящий в храм. Я пролетел половину земного шара, ожидая увидеть эту могильную плиту у стены храма, во дворе, с торца — где угодно, но не под ногами. На могильной плите надпись на двух языках — армянском и голландском. Читаю по слогам, а у самого по коже бегут мурашки, и я покрываюсь холодным потом: «Приветствую тебя, читающего эпитафию на моей могиле, в которой я сейчас сплю. Принес ли ты новости о свободе моих соотечественников? По ним я много тосковал и плакал. Если бы среди них появился хоть один лидер, который мог бы править и оберегать наш народ! Я так и не увидел в своей жизни такого пастыря, пришедшего присматривать за нашими рассеянными овцами.
Я, Джейкоб, внук Шаамира, армянина из уважаемой семьи, родился в Персии недалеко от Инефы, где теперь вечно покоятся мои родители. Судьба привела меня в далекую Малакку. Покинул мир 7 июля 1774 года н.э. в возрасте двадцати девяти лет, а мои бренные останки захоронены на этом участке земли, который я купил».
«Мистика!», — подумал я. — Не может быть! Не верю, что такое возможно!». Я покрывался гусиной кожей. Казалось, что покойник под плитой говорил со мной, задавал вопросы, на которые я не знал ответов. Я перечитывал эпитафию снова и снова. Из года в год, 279 лет кряду усопший ждет соотечественников с добрыми вестями о родине и народе своем армянском. Все 279 лет вопросы к живым соотечественникам одни и те же, только ответы бывали разные. Сегодня 23 февраля 2024 года. Да, Армения обрела независимость. Пусть в самых своих крохотных границах, но независима. Лидер? Тут без комментариев!
Рядом с могильной плитой Джейкоба — Акоба на армянский манер — находилась еще одна плита того же размера, но без текста. Было заметно, что буквы стерты временем. Вполне может быть, под плитой тоже останки армянина…
На выходе из храма я задержался у сувенирной лавки, захотелось прикупить чего-нибудь в память о месте с одинокой армянской могилой. Из предлагаемой продукции книги и брошюры о церкви, магнитики, маечки и прочая мелочь. Рядом за столом сидел продавец — смуглая женщина лет шестидесяти индийской внешности, что-то увлеченно считала на калькуляторе и заносила цифры в большую раскрытую тетрадь. Я протянул ей выбранную мной брошюру и деньги, заодно решил узнать о могиле. «Может, ей известны какие-то подробности», — подумалось мне. Оказалось, попал по адресу!
СПОНТАННЫЙ ВИЗИТ
— Вы португалец? — спросила женщина и, не дождавшись ответа, предложила. — За небольшие деньги я могу проинформировать вас о португальском периоде Малакки.
— У меня встречное предложение. Могли бы вы сделать то же, но по армянам?
Было видно, что женщина очень удивилась моему вопросу, так как была уверена, что я португалец.
— Армяне? — переспросила она.
— Да, армяне. У вас там в храме плита с эпитафией на армянском языке, хочу заметить, на моем родном языке. Меня интересует, кто этот Джейкоб и как он оказался в Малакке.
Перед тем как договорить, я достал бумажник, вынул оттуда купюру в 50 рингит и положил ей на стол.
— Так вы из Армении! Интересно! Никогда не видела у нас здесь людей из Армении. Теперь буду знать, что армяне похожи на португальцев, — обнажив белоснежные зубы, посмеялась женщина.
— И все же… Знаете ли вы что-нибудь о покойном?
— Да, забыла представиться… Меня зовут Эстер Дас. Историк по образованию, экскурсовод и подрабатываю в церковной лавке. Предупреждаю: о погребенном мне мало что известно, но о ваших сооте-чественниках в Малакке кое-что рассказать смогу.
Эстер Дас оказалась действительно индийского происхождения, на что указывала ее фамилия, и христианского вероисповедания, исходя из имени. Большинство индомалаккцев исповедуют индуизм, как и их далекие предки, но встречается и небольшая часть христиан среди них. В конце концов, не все пришельцы из Европы имели по отношению к туземцам воинственные намерения, например, проповедник Франсис Ксавье, один из основателей ордена иезуитов, бывал в Малакке в середине XVI века с пасторскими проповедями. В отличие от мусульман-малайцев, некоторые индийцы и китайцы Малакки приняли христианство. Эстер, по всей видимости, потомок тех самых послушников Ксавье, которого в Европе называли «апостолом Азии».
— О захороненном в храме армянине известно только то, что он был богатым купцом, приходился родственником того, что погребен рядом. К сожалению, надпись не сохранилась, но мы полагаем, что и вторая могила, хоть и безымянная, тоже принадлежала какому-то армянину.
— А известно ли вообще что-нибудь об армянах Малакки? Сохранились ли какие-нибудь свидетельства об армянских следах в городе, кроме этих могил?
— Крайне мало, мистер….
— Вадим. Меня зовут Вадим Арутюнов.
— Так вот, известно только, что в голландский период армяне являлись важной финансовой составляющей населения Малакки. Их могилы внутри храма тому пример. Вы же обратили внимание, что сами голландцы похоронены за пределами церкви, а армяне внутри? Только очень состоятельные люди могли такое себе позволить. Разве что святые или приближенные к святым. Так ведь?
Я кивнул утвердительно, хоть и знал много примеров, как в старину армян погребали в храмах, как священников, так и знатных мирян.
— У армян тоже был в Малакке свой квартал, — продолжила миссис Дас. — Он находился прямо здесь вокруг Красной площади и соединял китайский и индийский кварталы. Исход армян из Малакки начался в британский период, когда они постепенно стали переселяться отсюда на Пенанг и в Сингапур, при этом причины неизвестны. Можно было бы предположить, что из-за ссоры и вражды с новыми колонистами-англичанами, но маловероятно, так как англичане тогда завладели также Пенангом и Сингапуром. К сожалению, это все, что мне известно об армянах.
— Хоть что-то! — сказал я почему-то по-русски, затем уже по-английски поблагодарил миссис Дас, подкрепив очередным рингитом. На этот раз я даже не успел положить деньги на стол, как женщина спешно выхватила у меня купюру с изображением малайского султана-мусульманина, перекрестилась ею и быстро спрятала под папочку на столе.
Благодарить действительно было за что: миссис Дас хоть и поведала совсем немного, но тем самым напомнила мне отрывки из книги Armenians in India from the Earliest Times to the Present Day армяно-индийского историка и журналиста начала ХХ века Месропа Сета, которого я читал лет пять назад. В одной из глав автор упоминал Малакку и его армянских жителей. Припоминаю и армянское торговое судно «Арарат», которое атаковали французы, находившиеся в то время в состоянии войны с англичанами. Армян высадили на Пенанге, а весь груз был конфискован… Как же я сразу не догадался перечитать Сета перед поездкой в Малакку! Сам же автор рассказывал, что члены его семьи работали в Малакке. Ох, и дырявая моя башка! Вот что значит отправляться в путь спонтанно.
Последний вечер в Малакке я решил провести на берегу Малаккского пролива, провожая солнце к закату. Огромный оранжевый шар медленно опускался на западе, создавая иллюзию, что лучи вот-вот обожгут индонезийскую Суматру, находящуюся по ту сторону пролива. Так и я с закатом завершил очередную поездку в Малайзию — страну, в которую я влюбился с первого взгляда еще в свой первый приезд несколько лет назад.
Вадим АРУТЮНОВ
Малакка, Малайзия