Грядущие и прошедшие месяцы неразрывно связаны с именем величайшего советского композитора, народного артиста СССР Арно Бабаджаняна. Два месяца назад на экранах демонстрировался телесериал «Магомаев». В ноябре 2020 года исполняется 45 лет со дня выхода фильма «Невеста с севера». А в январе 2021 года исполняется 100 лет со Дня рождения маэстро. О Магомаеве, Бабаджаняне, кино и музыке наш корреспондент Вадим Арутюнов поговорил с сыном композитора, музыкантом и руководителем «Международного благотворительного фонда памяти Арно Бабаджаняна» Ара Бабаджаняном.
НЕВЕСТА С СЕВЕРА
— Араик Арноевич, впереди знаменательные даты, о которых мы поговорим. И одна из этих дат – 45-летие со дня выхода на экраны фильма «Невеста с севера», где вы сыграли главную роль Артака в созвездии знаменитых советских актеров. Какие воспоминания остались от съемок фильма?
– Воспоминания теплые, светлые, добрые… И вообще фильм добрый получился. Никто не ожидал такого успеха. Вот ему уже 45 лет, а фильм все еще смотрят, показывают на телеканалах. Кстати, 45 лет это со дня выхода картины, а фильм начали снимать в 1974 году. Тем не менее, картина получилась на славу, а многие цитаты из нее разошлись в народе… Так что воспоминания у меня самые теплые. Ведь для меня лично «Невеста с севера» не просто фильм, но и работа с потрясающими актерами, воспоминания о молодости… Мне же тогда было 23 года. Как сейчас помню: премьера была в Москве, в Доме кино. В это время я служил в армии. Мне дали увольнительную, чтобы я смог поехать на премьеру.
– Вместе с сослуживцами?
– Нет. Один ездил. Сослуживцев не отпустили. Кто-то же должен в армии служить? Сослуживцы уже после армии посмотрели картину.
— Наше с вами интервью совпало с кончиной замечательной актрисы, народной артистки СССР Инны Макаровой, сыгравшей роль вашей тещи Натальи Семеновны Гребешковой. Как вам с ней работалось?
– К сожалению, мы только дважды с ней встречались на съемочной площадке. Но и те сцены запомнились тем, что судьба подарила мне шанс играть с великими артистами. В том числе и с Инной Владимировной. Не только как артист, но и как зритель могу оценить ее работы в кинофильмах «Девчата», «Молодая гвардия», «Женщины», «Высота» и многие другие. Жаль, что ничто не вечно на земле. И такие артисты, как Макарова, будут жить, пока вместе с нами их творчество, пока зритель помнит о них.
О МАГОМАЕВЕ
— Недавно на одном из российских телеканалов прошел сериал «Магомаев». Общеизвестно, что имя этого артиста неразрывно связано с именем вашего отца, композитора Арно Бабаджаняна. Как вы прокомментируете то, что в сериале не нашлось места для вашего отца?
– Я только первые две серии посмотрел и не стал дальше тратить на это время. Понял, что сериал не столько о Магомаеве как о великом артисте, сколько о лирике. Что присуще вообще сериалам. Поэтому я не огорчен, что имя Арно Бабаджаняна не прозвучало в фильме «Магомаев». Муслим Магометович был личностью, которому были чужды национализм, предвзятость и все сопутствующие подобным явлениям элементы. Великие люди не опускаются до подобных низостей. Не тот уровень. Мы дружили семьями, и я был еще пацаном, когда Магомаев гостил у нас, мы у Магомаева. Никогда не поднимали темы, кто и какой национальности. Папу и Муслима Магометовича связывала дружба человеческая и творческая. Сам Магомаев говорил: «Бабаджанян нашел меня, я нашел Бабаджаняна, а мы вместе нашли Рождественского. Все вместе мы – треугольник. А у треугольника все стороны равны». По-моему, лучше не скажешь.
— Кто, по-вашему, политизирует ситуацию? Ведь это не единичный случай. Все мы помним программу на НТВ о Магомаеве, где ведущая бессовестно говорит, дескать, Бабаджанян и Магомаев были в ссоре из-за конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Или, например, транслирующийся на ТВ концерт в Кремлевском дворце в память о Магомаеве, где были исполнены песни Бабаджаняна, но в титрах не нашлось место для его фамилии…
– Вадим, мы живем в такое время, когда подобные вольности и интерпретации становятся само собой разумеющимися. Ведь и никому в голову не пришло, что Бабаджаняна не стало в 1983 году. Задолго до начала карабахского конфликта. Кому это на руку? Прежде всего, тем, кто и раздувает этот конфликт и бессовестно тормошит память умерших. Я знаю, что и Муслиму Магометовичу было сложно. Моего отца не стало раньше. Но Магомаев пережил «карабахскую тему». Можно только представить, каково ему было, когда некоторые недобросовестные люди пытались вовлечь его в армяно-азербайджанские темы. Это очень сложно. Помнится, приглашал я его на одно из мероприятий. Позвонил ему. Магомаев мне ответил: «Араик, ты знаешь, как я относился к твоему отцу. Но пока у нас идет «поладизация культуры», я не могу приехать». И я понимал его. Зато когда позже ко мне обратились с телевидения, – снимали документальный фильм о Бабаджаняне, – я снова позвонил Магомаеву и попросил дать телевизионщикам интервью о моем отце. Муслим Магометович согласился, сказал: «Конечно, Араик, какой разговор! Теперь я свободный. Гражданин России. Могу делать все, что хочу». Так что… Не все так просто, Вадим! И, возвращаясь к прежнему вопросу, возможно, это даже хорошо, что в сериале не было образа Арно Бабаджаняна. Еще неизвестно, как бы его представили, если бы он был.
О БАБАДЖАНЯНЕ
— Через полгода, 22 января, исполняется 100 лет со дня рождения маэстро. Как будут освещаться события?
– Сериала точно не будет (смеется; прим.авт.). Но мы уже готовимся. Выйдет документальный фильм об Арно Бабаджаняне и, главное, открою секрет: уже в декабре, в Кремлевском Дворце съездов, пройдет концерт памяти Бабаджаняна. Мы, Фонд Бабаджаняна, хотим заранее его организовать, чтобы там же провести съемки и уже в январе, в День рождения, показать его на Центральном телевидении. Также пройдет концерт в Доме музыки, в Москве, с участием симфонического оркестра. Ну и договорились с Музыкальным музеем им. Глинки о том, чтобы одну из стен музея предоставить экспозициям Арно Арутюновича… Идей очень много. Что-то получается, что-то не получается. Но, однозначно, отметим достойно такое событие. 100-летие есть 100-летие.
— Но это все в Москве… А что будет в Ереване, на исторической родине Арно Бабаджаняна?
– Оттуда никаких предложений не поступало. Видимо, занимаются коронавирусом. Некогда им.
— Но мне известно, что вы не раз обращались в минкультуры Армении за содействием в организации музея Арно Арутюновича. Каковы результаты?
– Да нет никаких результатов. Все на словах, на обещаниях, на рассмотрении. Мы обращались и несколько лет назад при Серже Саргсяне, и при новых властях… Все одно и то же! Может, и делают чего-то, но я об этом не знаю. Будем надеяться.
— Может, возможно было бы сделать музей из квартиры ереванской, где родился Арно Арутюнович?
– После смерти дедушки и бабушки квартира досталась другому их сыну. А потом она и вовсе была продана. Как-то уже поднимался этот вопрос. Помнится, в Ереван прилетал Иосиф Давыдович Кобзон. Я его встретил и хотел было отвезти в гостиницу отдохнуть. Но тот отказался ехать. Попросил отвезти к могиле Арно Бабаджаняна. И пока мы ехали, я показывал ему Ереван, наш двор, наш дом и т.д. Кобзон задал тот же вопрос, что и вы. Я ему сказал, что это жилое помещение давно нам не принадлежит. Тогда Кобзон во время концерта, прямо со сцены, обратился, сказал, что готов купить эту квартиру и передать мэрии города, чтобы те организовали там музей. Однако когда нынешние хозяева нашей фамильной квартиры узнали, что их жилье хочет купить сам Кобзон, они взвинтили стоимость так, что на эти деньги можно было бы приобрести не в Ереване, а, скажем, в Майами. Так вопрос о покупке квартиры под музей остался в подвешенном состоянии… Знаете, я считаю, что музей и памятники это, конечно, хорошо. Но главный музей той или иной личности – наша память. Я не знаю, будет музей Бабаджаняна или нет. Но пока его помнят, слушают его музыку, это нечто выше, чем каменные творения имени Бабаджаняна.
Вадим АРУТЮНОВ