nnao
Нахичеванская-на-Дону армянская община

В знойный летний полдень страждущий шел по пустынной дороге. Ведомый каким-то необъяснимым влечением к жизни, он еле волочил ноги по пыльной полосе, пролегающей сквозь бескрайние просторы. Солоноватый вкус пота на его губах смешивался с запахом зноя. Ему предстоял долгий путь на чужбине, неизвестный, манящий, но в то же время пугающий. За его спиной оставалась прошлая жизнь, полная радости и лишений, любви и скорби, но о ней он не вспоминал. Жгучая боль от натертых до крови мозолей занимала все его мысли, лишь время от времени позволяя теплой надежде прорываться сквозь пелену его утомленного сознания. Он шел, не оглядываясь. Нужно было дойти засветло, успеть осуществить задуманное, чего бы это ни стоило. Полный решимости, почти изможденный, он двигался дальше. Жажда подкрадывалась со свойственной ей наглостью, постепенно охватывая каждый миллиметр его плоти. Мысль о будущем долго противилась ей, игнорируя нежеланную посетительницу: не было времени, да и сил, чтобы утолить ее. Нужно было все основательно продумать, просчитать каждый шаг, дабы впустую не истратить последние силы. До пристанища было еще далеко. Солнце ласкало, игриво покусывая влажную от пота кожу, время от времени, как бы невзначай, вонзая свое жало поглубже. Глаза закрылись пеленой из щиплющего пота. Мысли о будущем давали новые силы, закаляя волю. Мышцы немели, превращаясь в железо, но эта жажда не давала покоя, постоянно отвлекая путника, то и дело напоминая о себе, и каждый раз некстати. Единственным спасением от этой назойливой напасти было поддаться ей, исполнить ее истеричный каприз.
В котомке, прилипшей потом к спине, уже который день – с тех пор, как был покинут родной дом, – рядом с уложенными бережной рукой кусками пищи молчаливо ожидала своего часа емкость со знакомым и привычным с детства напитком. Идущий знал о ней. Мысли о будущем наперебой осаждали одурманенную зноем голову. А эта жажда все вмешивалась, не давала проходу, вклинивалась в стройную иерархию идей и представлений. Истратив последнюю каплю терпения, страждущий решил освободиться от гнета назойливой жажды или хотя бы на время забыть о ней.
Нагревшаяся от жары емкость и теплое его содержимое не предвещали ничего приятного. А жажда накатывала все с новой силой. Поморщившись, досадуя на эту жару и эту приставучую жажду, путник сделал вынужденный глоток. Знакомый с детства, почти приевшийся, немного приторный от жары вкус, растекаясь по его жилам, воссоздавая образы беззаботного детства, вмиг разрушил все то, что он часами выстраивал в своей голове. Что-то родное, знакомое, до боли близкое зажало в тиски его сердце, смяло его крепкими стальными пальцами, выкрутило, вывернуло наизнанку и подбросило вверх. Приятная щемящая боль растопила его железные мышцы, забурлившая кровь хлынула по всему телу, защищая от циничных укусов палящего солнца. Теперь он знал точно: путь его должен завершиться возвращением домой.
В знойный летний полдень идет по чужбинной дороге армянин. Мысли его заняты делами насущными. Тоска по Родине подкрадывается к нему незаметно, но со свойственной ей навязчивостью. Долго противится армянин ей, пытается заглушить ее делами да мыслями. Но тоска не отступает, набирает новую силу, растет, окутывает армянина целиком. Томящая боль истощает душу армянина, где всегда хранятся, но порой предаются забвению ароматы его народы и родины – ароматы языка, истории, танца, музыки и ремесла.
Город Матвеев Курган. День Масленицы. Обветшалый, но уютно обставленный и украшенный детскими поделками Дом культуры. Череда коридоров, однотонно выкрашенных стен и однотипных дверей, где пустота и подозрительная тишина пронизывают все вокруг, сменяется теплым гостеприимным классом армянского языка. Там встречают приезжих несколько учениц, сторонящихся гостей, но с любопытством наблюдающих за ними с присущей им девичьей кротостью. Постепенно комната наполняется, один за другим в дверях появляются главные виновники торжества – череда темно-карих с длинными густыми ресницами детских глаз, полных ожидания чуда. Безграничным восторгом, сдерживаемым большими усилиями, пропитаны даже их аккуратно выглаженные воротнички и манжеты. Важность ожидаемого события для маленьких воспитанников Донары Зурначян чрезвычайная. Они с нетерпением дожидаются, когда же будут готовы танцоры «Арпи», сдержанно и с достоинством перенося утомительное ожидание.
Ансамбль после знакомства с гостеприимными хозяевами приступает к мастер-классу. Руководитель «Арпи» Грачик Геворгян приглашает ребят танцевать вместе с танцорами ансамбля. Робость, стеснение, некая скованность вскоре сменяются оживленной суматохой. За всем этим молчаливо наблюдают родители. Умеренные такты геванда и тамзари сменяются веселыми мелодичными напевами майруке и мусалерских мотивов, одухотворяющими кочари и ярхуштой. Дух и красота этнического танца обволакивают каждого. Ритмичные такты и завораживающая зурна крепкими стальными пальцами сжимают в тиски сердце каждого, выкручивают, выворачивают его наизнанку и подбрасывает вверх. Все пускаются в пляс. И стар и млад. Вкус и аромат Родины, забытые на чужбине под гнетом повседневных проблем, вновь обретают власть над людьми, вновь заставляют людей вспомнить себя, свое начало. Глоток Родины, глоток жизни, глоток бессмертного танца ансамбль «Арпи» подарил маленьким жителям Матвеева Кургана и их родителям. И неважно, какие трудности приходится преодолевать Грачику Геворгяну и его подопечным. И неважно, что они пока одни на этом поприще. Миссия ансамбля – донести глоток Родины до каждого из нас.
Л. Парпеци

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *