Часть 2
Продолжение. Начало в № 5 (344)
В прошлом номере корреспондент «НнД» рассказал о своем пребывании в Рио-де-Жанейро, становлении армянской общины самой крупной южноамериканской страны. Бразилия одна их самых пестрых по этнической палитре стран, но мало кому известно, что такая палитра касается и местных армян, живущих, в частности, в Сан-Паулу и Озаску.
ПАУЛИСКАЯ АРМЕНИЯ
Сан-Паулу представляет собой настоящий лес из небоскребов, по сравнению с которыми линия горизонта нью-йоркского Манхэттена выглядит бледной копией. Среднему европейцу трудно даже вообразить огромные размеры и численность населения Сан-Паулу. Двадцать миллионов человек живут в этом мегаполисе вместе с агломерацией. Есть потомки чернокожих африканцев и европейцев, индейцев, японцев, китайцев, арабов, ну и, конечно же, армян. Причем последние изначально начали с колонии, которая образовалась как раз в районе Luz, в котором я остановился. Еще сто лет назад, когда Сан-Паулу был меньше в разы, Luz считался центром города. Теперь же это район, заселенный по большей части маргиналами. Армяне же расселились по всей агломерации, в том числе у станции метро Armênia.
От станции метро Luz до станции Armênia ехать всего две остановки, но даже такое короткое расстояние, по меркам Сан-Паулу, здорово отличает один район от другого. Дело в том, что прямо на выходе из метро стоит хачкар, а рядом с ним спали наркоманы, которых я сначала принял за бездомных, покуда не увидел рядом с ними валяющиеся шприцы. Один так и вовсе дремал сидя, прислонившись к хачкару.
Чуть поодаль от хачкара на стене висела вывеска на португальском языке с краткой биографией станции: «Станция «Армения» открыта 12 ноября 1985 года. Названа в честь армянской общины Сан-Паулу за вклад в развитие и прогресс города». Эта небольшая вывеска в трех строках дала понять, что армяне в Сан-Паулу пользуются почетом и уважением. Осталось только в этом убедиться, и первое, что я сделал — пошел в Армянскую протестантскую церковь, которая находилась через дорогу. Церковь аскетична, как и подобает протестантам. Когда я вошел, у кафедры находился пастор, который цитировал цитаты из Евангелия, плавно переходя то с португальского на армянский, то с армянского на португальский. Около трех десятков разномастных армян, в том числе мулаты, внимательно слушали проповедь, после чего заиграла музыка и хором стали исполняться псалмы. Все в духе протестантизма.
Я не стал дожидаться окончания мессы, так как нужно было успеть на богослужения в Армянскую апостольскую и Армяно-католическую церкви. Обе находятся недалеко. Выйдя из храма, я встретил рослого мужчину лет пятидесяти, представившегося Арменом. Он оказался помощником пастыря. Узнав, что я армянин из России, Армен очень удивился.
— У нас бывали армяне из Уругвая, Аргентины, Чили, но чтобы из далекой России… Чем могу быть полезен? — продолжил он.
— Для начала я бы хотел поинтересоваться: кто те люди в лохмотьях, что спят у хачкара возле метро?
— Ах, эти! Так это же наркоманы. Они там днем и ночью околачиваются. Сначала мы их прогоняли, но без толку.
— Меня интересует другое. Они армяне?
— Это вы к тому, что район наш армянский? Нет, слава Богу. Во всяком случае, армян в их сообществе я не встречал. В этом районе уже давно живут не только армяне, но и представители всяко-разных этносов. Нищеты тоже развелось со всего Сан-Паулу. Их изгоняют из фавел за какие-то провинности, вот им и приходится обосновываться где ни попадя. Армению облюбовали потому, что у нас здесь много мостов, они служат им крышей от ливней. Если пойдете по проспекту в сторону Армяно-апостольской церкви, то по пути увидите их массовое скопление. Вы еще не были там?
— Нет, но собираюсь. Кстати, ваши армяно-евангелисты общаются с православными армянами?
— А как же! — не задумываясь, ответил Армен. — Мы все армяне, у нас один Бог, только обращаемся к Нему по-своему, ну и празднуем церковное в разные дни.
— Все же не могу не спросить: как в Сан-Паулу образовалась протестантская евангельская ячейка? Большинство армян православные, Бразилия католическая страна, а вы, будучи армянами, в Бразилии стали евангелистами.
Армен улыбнулся.
— Ну, вообще-то, Бразилия тут не причем. Мои предки, как и праотцы тех, кого вы видели в храме, родом из Константинополя. Там все и началось в 1846 году, когда образовалась Армянская евангельская церковь. Нашим первым пастором был преподобный Авессалом Ютиуджян. В Константинополе у нас был и храм свой армянских евангелистов, школа воскресная, газеты. Но в 1915 году сами знаете, что случилось. Вместе с другими армянами армяно-евангелисты бежали из Константинополя. Некоторые оказались здесь, в Сан-Паулу, как мои прадеды и прабабушки. А в 1926 году армянские евангелисты начали объединяться в общину, сохраняя свою веру, культурную самобытность, традиции, язык, под руководством преподобного Микаэла Бичмаяна, профессора Пениамима Гаидзакяна и Апрама Партамяна построили Армянскую Евангелическую Церковь Святого Павла, где мы с вами находимся. Примерно в эти же годы стали строиться в Сан-Паулу Армянская апостольская и католическая церкви. Наши предки даже помогали друг другу и меценатством, и строительными материалами.
— Здорово! — заметил я. — Получается, и впрямь между вами разница только в богослужении.
— Именно. Советую сходить к ним. Наш храм не такой роскошный, как у них. Но на то мы и евангелисты. Для богослужений нам достаточно веры и Евангелия.
— Мне известно, за это я и уважаю протестантские течения.
Было заметно, что мои слова понравились Армену, отчего он даже воодушевился.
— Может, кофе? — предложил Армен. — Через несколько минут закончится богослужение и мы, по традиции, усядемся все за стол.
— Нет, спасибо. Мне надо идти, чтобы застать и других армян, да и райончик надо бы осмотреть.
РЕМЕСЛЕННИКИ И ЧИНОВНИКИ
От церкви армян-евангелистов до Армянской апостольской и Армянской католической церквей почти полтора километра. Я решил пройтись пешком, чтобы познакомиться с районом. Он весь состоит из частных домов, ни одной высотки. Как мне показалось, выше куполов армянских церквей здесь ничего не строится. Дома местных жителей одноэтажные, но сильно отличаются один от другого — есть унылые, давно нуждающиеся в капитальном ремонте, а встречаются и добротные, веселящие взор и выкрашенные совсем по-южноамерикански в лимонные, розовые, лаймовые и фиолетовые тона. Здесь проходит только одна автомагистраль, вдоль которой граффити на армянскую тематику, например, гора Арарат или изображения армян в национальных костюмах, монументы, хачкары, скверы… Изредка встречается тематика, не связанная с армянами, чаще всего портреты бразильского автогонщика, трехкратного чемпиона мира Формулы-1 Айртона Сенны. Этот знаменитый бразилец хоть и не имеет армянской крови, зато тесно связан с Арменией, бразильской, разумеется. Сенна родился и вырос в этом армянском районе Сан-Паулу, гонял по этим улицам на детской педальной машине, а позже и на отцовском автомобиле Nash, собранном в Бразилии компаний Варама Кеутенеджяна. Это был один из богатейших людей своего времени.
Родился в Западной Армении в 1890 году. Подростком вместе с отцом Баптистом Кеутенеджяном и матерью Репсиме избежал участи жертвы младотурок, перебравшись в далекую Бразилию. Как и Сенна, Варам увлекался быстрой ездой на автомобиле, только жизнь свою связал не со спортом, а с бизнесом. Основал компанию Varam Motores S.A., она занималась сборкой и дистрибуцией транспортных средств в Бразилии, собирали автомобили Nash, включая первый Nash с моноблочным кузовом. А к концу второй половины прошлого века наладили сборку тракторов Ferguson и джипов Nissan Patrol. Мне не известно, был ли знаком Айртон Сенна с Варамом Кеутенеджяном, однако же автомагистраль, протянувшаяся от площади Armênia до станции метро Tiradentes, поделена и носит имена двух известных земляков-автомобилистов Варама Кеутенеджяна и Айртона Сенны. По дороге Сенны расположена Армянская католическая церковь и Культурный центр армян, по дороге же Кеутенеджяна — Армянская апостольская церковь, до которой я добрался почти к концу мессы, так как чертовски увлекся гигантскими граффити, подолгу изучая их.
Церковь Святого Георгия, по-португальски Igreja Apos-tolica Armenia São Jorge, выглядела моложаво, несмотря на годы. Она была построена в 1948 году и считается первым армянским приходом Сан-Паулу. Тем не менее, предтечей этой церкви была другая, и тоже Igreja Apostolica Armenia São Jorge. Она находилась в сердце Сан-Паулу, в районе Паулисто, открытие состоялось в марте 1937 года. Однако в 1943 году городские власти снесли церковь, чтобы расширить улицу. Тогда армянский филантроп Жоржи Таганян решил построить новую в другом районе города и назвать ее в честь прежней São Jorge.
Размеры и убранство впечатлили меня. Великолепные колонны, громадные хрустальные люстры, разноцветные витражи на христианскую тематику… Роскоши — более чем, что нетипично для армянской церковной архитектуры, но при всем этом не чувствовалось излишеств. Чувствовалось усердие и ответственность мастеров, работавших над храмом. Рядом с ним воскресная школа, большая трапезная, где отмечаются крестины, венчания и прочие обряды. Их построили относительно недавно, в 2000 году. Основные расходы взял на себя Фонд Калуста Гульбенкяна, но и обычные граждане принимали активное участие в становлении школы и трапезной. Их около шестидесяти человек, чьи фамилии высечены на панно в церковном саду. Все они представители разных профессий и социальных слоев, если исходить из списка, в котором указан их род деятельности. Например, ныне почивший губернатор бразильского штата Мату-Гроссу Педру Педросян, семья Кеутенеджян, башмачник Жирайр Мардиросян, композитор Рикарду Такуджян, актер Степан Нерсесян, пекарь Клаудина Гаспарян, волейболистка Марлен Джинишян, ученые Антониу Кандир, Армен Мамигонян и другие. Все это ярко демонстрирует причастность диаспоры к армянству и сохранению своей этничности в далекой латиноамериканской стране. Притом, что межнациональных браков бразильские армяне не чураются. Как и в церкви армян-евангелистов, так в Армянской апостольской церкви я заметил немало армян из смешанных союзов, или, как я их окрестил, «армяно-мулатов». А один из служителей церкви с именем дер Азария (в миру Арес Девосян) так и вовсе был высоким блондином с вьющимися волосами до плеч. В общении с ним удалось узнать, что в этом тридцатилетнем священнике намешано четыре этноса — армянская, португальская, индейская и шведская крови. Последняя стала доминирующей над внешностью, а первая, армянская, над душой. Именно поэтому Арес Девосян стал армянским батюшкой, а не шведским пастором.
Да сих пор сожалею, что не познакомился с армянскими католиками, чей храм находился буквально через дорогу от São Jorge. У Армянского католического собора в этот день было столпотворение, венчались сразу пять пар. Не удалось поговорить ни с кем из присутствующих, но я заметил немаловажную особенность армян-католиков, отличающую их от других единоверцев: их отдельная ветвь католицизма хоть и подчиняется Святому Престолу, однако сохраняет свою армянскую культурную и ритуальную идентичность. Такие вещи не могут не радовать, ибо, прибывая в нетрадиционных верованиях для большинства армян, армяно-католики и армяно-протестанты сочетают западные традиции со своими восточными. Боюсь представить, какой был бы ислам или буддизм, если бы у армян сложились религиозные общины и в этих конфессиях.
ОЗАСКУ — ПРИСТАНИЩЕ СИСЕЦИ
После ночного ливня утро выдалось ясным. Предстоящий день я запланировал провести в Озаску, четверть населения которого составляют армяне. Город Озаску это часть мезорегиона агломерации Сан-Паулу с населением более семисот двадцати тысяч человек. Добраться до Озаску просто — каждые полчаса из Сан-Паулу следуют электрички. Между городами всего двадцать четыре километра. Я купил билет и заскочил в первую попавшуюся электричку, следовавшую в Итапеви через Озаску. В вагонах достаточно безопасно, так как у каждой двери стоят по два вооруженных пистолетами полицейских. Всего дверей четыре. Итого сопровождающих только в одном вагоне по восемь полицейских. Я расположился у окна, чтобы насладиться окраинами Сан-Паулу, и через пятнадцать минут был на месте. Армянское присутствие в этом городе чувствуется, как только сходишь на станции. Стала доносится армянская речь вперемежку с португальским — с одной стороны грузная армянка, делающая замечание на армянском языке капризному малышу, с другой стороны два молодых человека, обсуждающих что-то смешное на армяно-португальском гибриде, или, к примеру, девушка в колпаке и фартуке, на котором вышито имя Voskinar Dadlian, продающая кошинью (вид котлет, обжаренных на масле с использованием панировочных сухарей и рубленого мяса из куриных бедер; прим. авт.). Если бы не португальский язык, который каждый раз перекрикивал армянский и наоборот, то создалось бы ощущение, что находишься не в агломерации Сан-Паулу, а в Шенгавите (один из 12-ти административных округов Еревана; прим. авт.). А стоило покинуть здание вокзала, как я тут же оказался в окружении армянских топонимов, например, у ворот двухэтажного здания частного учебного заведения висела вывеска «Технический колледж профессора Андре Богасяна». Дальше больше: весь огромный квартал местных армян состоит из пестрых частных домов наподобие тех, что я видел в Сан-Паулу, с той лишь разницей, что улицы и площади квартала в Озаску почти все названы именами неизвестных мне местных армян. Арана Сеферяна, Нишана Уняна, Саназара Мардироса, Агопа Гузеляна, Габриэля Сеферяна, площади Дикрана Эшрефяна, Линды Камалакян… Не знаю, сколько времени я затратил, чтобы пройтись по ним всем, но к полудню я здорово проголодался. На улице Armênia мне приглянулось кафе Dozza c кричащей кроваво-красной вывеской Culinaria Armênia desde 1956, где я решил пообедать. К моему счастью, ассортимент оказался не только армянский, но и бразильский, ибо было бы кощунственно кушать армянское в Бразилии, не отведав чего-нибудь этакое национальное. Выбор пал на фейжоаду. К удивлению, бразильские общепиты подают фейжоаду исключительно по нерабочим дням и только до наступления вечера, чего было неудобно из-за моей загруженности. Так что увидеть в меню армянского кафе фейжоаду в будний день стало приятным сюрпризом. А побывать в Бразилии и не поесть фейжоады было бы непростительно. Теперь, собственно говоря, что из себя представляет блюдо: оно не только традиционное, но и историческое, в основе фасоль, рис, мясные продукты и маниоковая мука. Это кушанье триста лет назад придумали рабы, завезенные в Бразилию из Африки. Они смешивали куски свинины, остающиеся от хозяйского обеда, и черные бобы — традиционный для тех времен бразильский корм для рабов и животных. Со временем португальцы в это блюдо добавили сосиски и колбасу, индейцы — фарофу (смесь муки маниоки с маслом). Название же произошло от португальского feijão, «фейжао» — это безобидная кличка темнокожих на сленге, так как бобы в Бразилии черного цвета.
Пятнадцать минут ожидания и «рабское» блюдо на моем столе. В одной большой глиняной тарелке отдельно разложены черная фасоль, рис, кусочки говядины, сосиска, поджаренная маниока, немного тушеной капусты, ломтики апельсина и перечный соус. Все это щедро приправлено острыми специями. Предусмотрен на выбор и напиток, чтобы гасить во рту остроту. Я выбрал свежевыжатый сок гуавы, хоть и понимаю, что наверняка рабы запивали фейжоаду обычной водой. Увлекшись блюдом, я не заметил, как за пустовавшим все это время соседним столом оказался армянский священник в рясе. Он пил черный кофе, закусывая печеньем, и одновременно листал брошюру.
«Это тот, кто мне нужен», — подумал я. — «Если повезет, этот человек и расскажет об Озаску». Через считанные минуты, расплатившись за прекрасный обед, я уже сидел в компании священника.
Дер Богос Баронян — владыка местной армянской церкви. Родился в Озаску и живет в нем все свои шестьдесят восемь лет. Его предки из Сиса, как и у остальных озаскских армян. Спасшиеся от истребления в турецкой части Армении жители Сиса добрались на французских торговых судах до Марселя, а в двадцатых годах стали перебираться в Бразилию, постепенно оседая в Озаску. После трагических моментов на исторической родине, когда армянам приходилось покидать ее, они часто обосновывались на новом месте с прежними односельчанами и горожанами, образуя общинные землячества. В средневековье Сис был столицей армянского Киликийского царства, оттого даже в Османский период армянское население города превалировало. В настоящее время Сис переименован турками в Козан, христианские памятники в нем уничтожены, населен преимущественно турками, коих сто двадцать пять тысяч человек.
— Доводилось бывать в Сисе? — спросил я у владыки.
— Нечего там делать, — не задумываясь, ответил он. — К тому же мне не известны случаи, чтобы кто-то из сисцев бывал в Турции. Эта страна для нас табуирована раз и навсегда.
Местные жители хоть и живут в Озаску ровно сто лет, — община была основана в 1926 году, — но до сих пор называют себя «сисеци», что по-армянски сисец, житель Сиса. Дер Богос пригласил пройтись с ним в храм, рядом с которым есть музей, посвященный истории местных армян.
Армянская апостольская церковь São João Batista, по-армянски Сурб Ованес Мкртич, расположилась в живописной парковой зоне, окружена экзотическими растениями, в том числе плодоносящими. Здесь маракуйя, ананас, гуава, кешью, питанга, карагуата и много других вкусностей. Соседство с таким количеством разноцветия придает небольшой церквушке особенный вид. Храм не отличается габаритами, может не производить впечатления снаружи, да и внутри все аскетично, зато он с историей. Год постройки — тысяча девятьсот тридцать второй. Это первая армянская церковь в Бразилии.
— Как вы поняли, уже через четыре года после образования общины в Озаску сисеци начали строить свою церковь, а через два года после закладки фундамента освятили готовый храм, — рассказывает дер Богос. — Наших уже тогда было много. Все принимали участие — и женщины, и мужчины, старые и молодые, всем хотелось приложить руку к будущей церкви, которая станет основой нового дома сисеци в Озаску. И вот недавно мы отмечали девяностолетие святилища.
Далее дер Богос пригласил меня в музей сисеци, который находится в отдельном здании рядом с церковью. В хранилище представлены личные вещи первых армян, временные документы, полученные ими в так называемой Первой Бразильской республике, а также кубки спортсменов-сисеци, завоеванные на спортивных мероприятиях страны. Особенно впечатлили старые черно-белые фотографии середины двадцатого столетия, наглядно демонстрирующих онтогенез общины.
На снимках показаны театральные труппы в разные периоды истории, футбольные команды, крестины, свадьбы… Стены музея собрали все, что можно, чтобы каждому новому поколению сисеци напоминать об их корнях, дабы не растворились они в пестрой этнической палитре самой Бразилии.
Вадим АРУТЮНОВ,
Бразилия