Рано или поздно люди уходят, и человечество с этим смирилось как с извечной неотвратимой данностью. Но если эти люди прожили достойно отпущенное им от Бога время, они остаются во всех нас, ибо они влияли на то важное пространство, которое мы называем нашим миром духовности, и не только в дне сегодняшнем, но и которое берем с собой в будущее. Замечательный российский скульптор Давид Рубенович Бегалов вне сомнения к таковым в полной мере принадлежал и, безусловно, продолжает в их рядах быть.
В Ростове-на-Дону с его творениями мы встречаемся сразу по прибытии на железнодорожный вокзал, где вместе со своими коллегами А. Александровой-Санамянц и В. Каргополовым он участвовал в создании многофигурного горельефа, посвященного наиболее значительным историческим этапам в судьбе Донского края, к которым были причастны легендарный Ермак и вольнолюбивого духа казачьи предводители Разин и Пугачев. Его творческий поиск есть и в ажурной декоративной бронзовой решетке, посвященной деяниям Петра Первого на юге России: она украшает начало Пушкинского бульвара со стороны Театрального проспекта. На пересечении Большой Садовой и Буденновского проспекта в холле Ростовской консерватории вы можете увидеть работу Давида Бегалова – скульптурный портрет Сергея Васильевича Рахманинова, гордого и непреклонного, отрешенного от всего суетного. А на ростовской площади Свободы перед вами предстанет образ взволнованного судьбоносными событиями архиепископа Иосифа Аргутинского, непосредственно готовившего переселение части армянского населения из Крыма на берега вольного Дона; это дань художника истории своего народа. Здесь же, неподалеку, в парке имени Фрунзе, сказанное Д. Бегаловым слово о тех, кто вписывает в историческую летопись новые, достойные гордости всех нас страницы, – скульптурная композиция, посвященная известному в мировом спорте спортсмену, олимпийскому чемпиону, борцу Вартересу Самургашеву.
Одна из улочек старого Нахичевана-на-Дону… В 1951 году именно здесь, в небольшом домике, комнаты которого до сих пор украшены картинами выдающегося донского живописца Акима Карповича Ованесова, дружившего с семьей Бегаловых, родился Давид Рубенович Бегалов, разносторонне одаренный от природы, упорно-трудолюбивый ваятель, который станет известен своими достижениями в Донском крае и России в области жанровой и монументальной скульптуры, пластики малых форм и медальерного искусства.
Но вначале были упорные годы обучения в Ленинградском художественном училище имени В.А. Серова. В этом же городе Давид закончил Высшее художественно-промышленное училище имени В.И. Мухиной. Но, как нам показалось, несмотря на годы, проведенные в северной столице России среди санкт-петербургских памятников скульптуры, ориентированных во многом на строгий классицизм и академическую сдержанность, Давид все же в своей приверженности искусству остался темпераментным южанином, не чуждым внимания в своем творчестве к мифологии древних южных морей с присущими ее героям неожиданными поступками, нервными силуэтами, контрастными формами, отчаянно резкими пластическими штрихами, но и с нелегкой задачей подчинения своей неудержимой энергии внутренней гармонии духа и сознания. Давид по-своему творчески, личностно ярко коснулся истории цивилизации разных эпох и народов и показал, как на великом искусстве прошлого вырастает культура нового времени. В скульптуре Бегалова часто мы видим очень сложные, напряженные отношения пластических объемов с пространством. Его «Старик с виноградной лозой» насквозь пронизан ветром, дождем, солнечными лучами, и поэтому его формы так трепещут в жизненной атмосфере среды, где он трудится. В этом же плане почти неуловимо растворима во времени, даже при своей цельной архитектонике, композиция «Похищение Европы». Давид Бегалов часто использует в своих творческих замыслах обнаженную натуру, но не для демонстрации ее анатомического сложения; для него не столь важны внешние ярко выраженные черты облика модели, будь она даже очень красива. Для него существенны пластика и пульс тела, которые и формируют иногда, казалось бы, разорванный, постоянно жизненно вибрирующий силуэт тела, в зависимости от того, в какую среду он попал и какая ему предназначена роль. Но, в отличие от классической скульптурной традиции, Давид Бегалов может деформировать человеческую фигуру, если ему нужен звук, тон, тембр, до степени резкой эмоциональной выразительности. Тогда создается ощущение, что его «Деревенский почтальон» со своим велосипедом весь истрепан и пронизан ветрами дорог, которые ему приходится преодолевать. Или «Саксофонист», ставший уже частью своего инструмента и представляющий единое целое с мелодией, рожденной в пространстве…
Пожалуй, первое, что бросается в глаза при знакомстве со стилем работы Давида, это темпераментность и нервность движущейся руки скульптора, что есть признак отсутствия равнодушия. Все, к чему прикасается автор, должно нести не только умение его руки, но и темперамент души, характер поведения, а самое главное – отношение к тому, что он делает и что он в это вкладывает.
Удивительны медали Бегалова. В них улавливается драгоценность древних слитков и оттисков эпох и событий, к которым были причастны и великий ученый Галилео Галилей, и утонченный живописец Тициан Вечеллио, и бесстрашный мореплаватель Витус Беринг. Медаль невелика в размере, но при умело приложенном мастерстве она значима не менее монументального памятника. В этом жанре скульптуры Давид Бегалов достиг многого. В его медалях, несмотря на их ограниченное изобразительное поле действия, скульптор каждый раз находит всегда новое и по-новому выразительное чередование объемов и плоскостей, концентрирующих всякий пластический элемент скульптурного рельефа на содержательной основе замысла. На это можно обратить внимание в таких лучших его работах медальерного искусства, как портрет великого армянского художника эпохи Средневековья Тороса Рослина и гениального живописца 20-го столетия Винсента Ван Гога. Как остро характерный знак-памятник, посвященный Великой Отечественной войне, воспринимается медаль «Ольга Берггольц», в которой скульптору удалось передать сложное душевное состояние поэтессы, ее стойкость и уверенность, что были свойственны многим ленинградцам, пережившим годы блокады.
Но вот мы выехали за пределы Ростова-на-Дону и в старинном, прославленном Антоном Павловичем Чеховым Таганроге у местного яхт-клуба встречаем бюст работы Бегалова – некогда побывавшего в этих местах пламенного итальянца Джузеппе Гарибальди.
Но на этом наши встречи с искусством Давида Бегалова не заканчиваются. Не так уж давно в газете «Культура» был опубликован весьма интересный фотоснимок, где один именитый актер, участник Международного театрального смотра имени Фаины Раневской, целует бронзовую руку великой актрисы, стоящей под зонтиком на тротуаре у дома в Таганроге, где прошла ее юность. Очень неожиданное, смелое, мастерское образное решение скульптора.
И еще один подарок городу Чехова сделал Давид, увековечив неуклюжего и неуверенного в своей поступи по городу, но в чем-то трогательного «Человека в футляре», робко приблизившегося к гимназии, где учился воспевший его писатель.
Что касается других приморских городов, то как здесь не упомянуть такой творческий успех скульптора Давида и архитектора Светланы Бегаловых, как победа в создании проекта памятника выдающемуся русскому флотоводцу Ф.Ф. Ушакову и его воплощение в городе Новороссийске.
Да, еще Давид Рубенович участвовал в европейском форуме скульптуры в Польше, где его скульптурная группа «Бегство в Египет» была награждена дипломом I степени. Впоследствии Давид Бегалов получил возможность стажироваться во Франции в Париже, где также с успехом экспонировал свои работы в галерее Art du Temps.
Так что художник с большим, добрым сердцем Давид Бегалов – среди нас. И невольно вспоминаешь строки замечательного стихотворца Армении Ованеса Туманяна: «Нам, смертным, не постичь премудрости творца. Он людям дал друзей, соединил сердца».
Валерий Рязанов, искусствовед
