Андорра — самое крупное среди малых государств Европы, расположенное в Пиренеях между Испанией и Францией. На этих странах лежит ответственность за защиту Андорры. Установленная 8 сентября 1278 года граница Андорры является самой старой сохранившейся до наших дней государственной границей в мире. В этой же маленькой стране имеется самый высокий, во всяком случае, в Европе, хачкар. К нему я и приехал, завершая серию моих панармянских поездок по карликовым европейским странам.
ЛИФТЫ КНЯЖЕСТВА
У маленьких государств есть свои плюсы и минусы. Чем меньше страна или город, тем сложнее найти в них то, что ищешь. Даже если предметы поиска находятся на поверхности. Это как с психологией мужчин и женщин. Последние близоруки. Между тем как мужчины дальнозорки.
Открыв холодильник, мужчина может долго искать в нем любимый паштет, перебирая продукты, лежащие в глубине этого домашнего рефрижератора. А паштет оказывается прямо перед ним, на самом видном месте. Мужчины часто смотрят далеко, не обращая внимания на то, что перед ними. Так и в маленьких странах. Например, днями напролет я искал армянское представительство в Андорре и не мог найти. Уже после приезда из Андорры, когда сам почетный консул Армении в Андорре связался со мной после просмотра моего сюжета из этой страны, оказалось, что я часто проходил мимо здания, в котором расположено Почетное консульство Армении в Андорре, но не обращал внимания ни на флаг армянский, ни на вывеску. В больших городах и странах проще. Больше пространства, легче ориентироваться. Я бы и хачкар пиренейский не нашел, если бы не вычитал в каком-то журнале, что он находится через дорогу от стадиона. К хачкару я еще вернусь. Пока же о первом знакомстве с Андоррой.
В Андорру-ла-Велью, столицу княжества, я добрался во второй половине дня автобусом из Барселоны. Чтобы долго не искать отель, забронировал его близ центральной автостанции, куда я и прибыл. Но не тут-то было! Не всегда стоит полагаться на Googlemap. Тут важна острота внимания и масштабирование топографии. Если этого не сделать, отель покажется в двух шагах от остановки автобуса. Но если увеличить карту, то топать придется, возможно, даже не один километр, к тому же с тяжелой ношей. В моем случае — с набитым рюкзаком. Андорра горная страна, а ее столица раскинута частично в межгорной долине, частично на склонах вершин. Автостанция находится в низине, а отель, который карта показывала буквально через дорогу, на самом деле находился на вершине холма, он и был как раз через дорогу. Вот и случился «оптический обман», как говаривал великий сатирик Аркадий Райкин. Пришлось взбираться на холм. Не знаю, сколько метров, но шел я так по склону вверх минут двадцать. Шел и удивлялся, что по пути не встретил ни одного человека. Только автомобили проезжали вверх и вниз. Достигнув цели, я буквально ввалился в отель и расположился в кресле. Дама за стойкой ресепшена сначала оценила меня взглядом, потом спросила: «Вы бронировали у нас номер?». Едва справляясь с дыханием после марш-броска, я ответил: «Бронировал. Только дайте немного отдохнуть. К вам очень сложно попасть без автомобиля из автостанции». Дама у стойки сделала удивленное лицо: «Разве? Через дорогу от автостанции лифт. Он поднимает пассажиров как раз в наш отель. Вот же он, за углом». Девушка указала на металлическую дверь рядом со входом в отель». «Как это?» — теперь удивился я. — «Вы на лифтах передвигаетесь?»… Оказалось, что вся Андорра- ла-Велья оснащена лифтами, с помощью которых жители города и ее гости за считанные секунды оказываются то в долине, центре города, то в спальных районах, что на склонах холмов и гор. В зависимости от рельефа.
В столице княжества имеются и городские автобусы, такси. Однако же самым удобным и распространенным транспортом города остаются лифты, переправляющие людей то домой наверх, где раскинулись спальные районы столицы, то вниз, где офисы, бутики и вся прочая индустрия. Как вы поняли, мой отель был тоже вверху. Вид с моего балкона оказался изумительный — с одной стороны виднелись центральные улицы долины ла Велья, с другой — склоны Пиренеев, на которых зимой и летом снежный покров, из-за чего они стали Меккой для европейских любителей лыжных катаний. А ведь еще недавно эти горные склоны княжества Андорра имели славу своеобразного Эльдорадо у контрабандистов. А предыстория, следующая…
БОРИСКА НА ЦАРСТВЕ
Самое удивительное в Андорре — не население, которое не достигает даже 100 тысяч человек и говорит на каталанском, кастильском и французском языках, не независимость страны, которая была провозглашена аж франкским королем Карлом Великим в 790 году от РХ, а то, что так называемые главы Андорры не являются ее жителями. Пиренейским княжеством совместно управляют испанский священник, архиепископ Уржеля Жоан Энрик Вивес-и-Сисилья, и каждый последующий президент Франции. На текущий период это Эмманюэль Макрон. Он и архиепископ испанский — сокнязья Андорры. Один и другой правят княжеством, как сейчас модно говорить, на удаленке. Архиепископ и президент даже не пересекаются. Да и в Андорру если и наведываются, то не чаще, чем в любую другую страну. Зато андорранцы навещают своих правителей раз в год.
Каждое Рождество архиепископ получает у себя в испанском Уржеле необычный подарок от делегации из Андорры: жирную суповую курицу. Другая делегация отправляется за тысячу километров в Елисейский дворец, где президенту Франции вручают один франк. Традиция выплаты дани обоим соправителям берет свое начало с XIII века, хотя сегодня этот обычай имеет лишь символическое значение. Согласно своей конституции, Андорра является парламентским княжеством без князей. И испанский священник, и французский президент давно уже не носят монархических титулы и не вмешиваются в дела горного государства. Сокнязья они условные. Политикой же Андорры занимаются ее премьер-министр и парламент.
Кстати, часть здания парламента, где работают депутаты, прозрачная. Внешние стены из стекла. Это для того, чтобы андорранцы могли наблюдать за своими избранниками со стороны, видеть своими глазами, работают ли «слуги народа» или бездельничают, присутствуют ли на заседании или прогуливают. Вот уж не знаю, как часто андорранцы наблюдают через стеклянные стены за своими избранниками и наблюдают ли вообще, однако точно известно, что, будучи на виду, парламентарии сделали все, чтобы княжество считалось в Европе «налоговым раем».
Путь к этому выдался нелегкий. Еще полвека назад криминальные сводки из Андорры не уступали в драматизме центральноамериканским. В долинах княжества разыгрывались сцены, которые могли бы войти в лучшие кадры приключенческого кино. То и дело можно было повстречать грузовик, полный мешков с деньгами, брошенный посреди придорожной слякоти, или найти набитый золотом чемодан. Для контрабандистов, которые не хотели делить свою наживу с испанской таможней, единственная дорога в то время вела через маленькую Андорру. Однако, как только Испания отменила запрет на импорт, контрабанда потеряла всякий смысл. Если напомнить андорранцу о неспокойном прошлом его страны, он лишь пожмет плечами.
Действительно рассердить жителя Андорры можно лишь упоминанием одного имени: Макс Фриш. До сих пор андорранцы не могут простить этому швейцарскому писателю, что он назвал свою театральную пьесу, рассказывающую о враждебности к иностранцам и бессовестной высылке политического беженца, «Андорра». Этот гнев вполне понятен, особенно если учесть, что во время гражданской войны в Испании и Второй мировой войны Андорра укрывала беженцев и тем самым спасла жизнь многим из них. Впрочем, и россиянам тоже есть что предъявить: в 1930-х годах, когда Андорра испытывала трудности, одни из которых я описал выше, а сокнязья из Испании и Франции особо не интересовались своим княжеством, Андорру посетил русский авантюрист из Вильно Борис Скосырев.
Воспользовавшись сложностью внутренней обстановки, путем взяток и подкупов, Скосырев получил местное подданство, а уже через месяц обратился к законодателям с предложением принять себя в качестве короля Андорры. Русский авантюрист представил андорранским парламентариям фальшивое генеалогическое древо, по которому якобы являлся законным наследником династии Бурбонов по линии короля Франции Людовика XVI Луи-Огюста, которого сверг Национальный конвент Первой Французской республики в 1792 году. Большинство парламентариев поверили Скосыреву и объявили его сувереном Андорры Борисом I. Законодатели руководствовались тем, что после упразднения монархии в соседей Франции и создания Республики, к президентам этой страны никогда не переходило королевское право суверенитета над Андоррой, и Борис, имея родственную кровь с Бурбонами, исполнит наконец функцию регента французского короля. Скосырев даже написал конституцию страны и напечатал в местном информационном вестнике. Суть конституции из 17 пунктов сводилась к защите прав коренного населения, заботу о котором берет на себя монарх. 8 июля 1934 года законодатели утвердили реформы Скосырева и признали его королем независимой Андорры. И все бы ничего, если бы не второй соправитель-князь архиепископ Уржельский, который сначала поверил Скосыреву, но быстро раскусил самозванца, когда тот распорядился открыть по всей Андорре игорные зоны по примеру Монако. В итоге Скосырев решил объявить войну архиепископу Уржельскому, но сам был арестован прибывшими пятью испанскими гвардейцами, вызванными архиепископом. Двенадцать дней авантюрист из России пробыл королем Андорры, после чего трон сменил на нары, хоть и тоже ненадолго. Уже через год, к концу 1935 года, Скосырев был освобожден и выслан в Португалию. По мнению каталонского писателя Антони Морель-и-Мора, автора книги «Борис I, король Андорры» (Boris I, reid’Andorra), посвятившего ее своей матери, лично знавшей Скосырева, пойти на столь великую авантюру русского сподвиг его же соотечественник Антон Асланбеков. Армянин по национальности, Асланбеков в 1764 году также объявил себя царем России Петром Федоровичем (Петром III).
Самозванец Асланбеков был богатым купцом, как и дед Скосырева Михаил Иванович — петербургский купец I гильдии. В доме Скосыревых была огромная библиотека об истории русского купечества, мировой торговли и авантюрах, к которым прибегало купечество ради удачных сделок и открытий новых горизонтов. Из этих книг будущий король Андорры и узнал о Лжепетре Антоне Асланбекове, который, хоть и не стал царем, зато увековечил купеческий ум и прозорливость, чем гордились купцы XVIII века. Скосырев же не только переплюнул своего героя и воссел на трон, но и дожил до глубокой старости. Он умер в 1989-м на девяносто третьем году жизни в небольшом германском городке Боппард. Поговаривают, что андорранцы до сих пор называют заезжих россиян «бурбонами», но я был исключением и даже не Асланбековым.
СУРЕН I
В Андорре-ла-Велье мне предстояло провести субботу и воскресенье. Это и затрудняло мои основные планы, а именно познакомиться с армяно-андоррской семьей Сала и посетить аллею, на которой расположен самый высокий хачкар Европы. Причем посещение последнего зависело от встречи с первыми. А их в городе не оказалось. Позже я узнал от того же почетного консула, что Гаяне и Джерард Сала уже несколько лет состоят в браке, причем Джерард коренной андоррец, а Гаяне из Армении. Супруги растят сына Сурена, который к семи годам освоил армянский, французский и, разумеется, каталанский, родной язык отца. Оба родителя архитекторы. Кем станет Сурен, неизвестно. Однако уже сейчас уверенно можно сказать, что мальчик стал первым армянином-гражданином Княжества Андорра.
Что касается хачкара, то без семейства Сала пришлось мне трудно. Андорра-ла-Велья хоть и вытянута узкой расщелиной вдоль реки Валира, зато отдельные ее участки города на склоне гор. По ним и пришлось подниматься в поисках хачкара. Спрашивать у местных жителей не было возможности. Их нужно было еще постараться найти. Выходные дни андорранцы предпочитают проводить с семьей или за пределами княжества, где у них тоже есть жилища. Вместо них в стольном княжеском граде можно увидеть разве что испанцев с французами, что отовариваются здесь. Ведь продукты, шмотки, электроника и все, без чего немыслимо современное человечество, в Андорре значительно дешевле. Забредшим за брендами испанцам и французам нет дела до хачкара. Полагаться пришлось на собственную логику и статью на каталанском языке, вышедшую в 2018 году. В ней говорилось об открытии хачкара в Андорре-ла-Велье, а в качестве сопровождения к материалу присутствовали две иллюстрации, на одной из которых изображен был хачкар, на другой люди, принимавшие участие в торжественном открытии.
Ни адреса, ни какого-либо намека на район города в статье не содержалось. Ох уж эти журналюги Андорры! То ли дело наши, отечественные. Каждый студент журфака знает, что новостной столбец начинается с ответов на вопросы «что? где? когда?», после чего разъяснение. Видимо, у андорранских работников пера иначе. Вот и пришлось положиться на себя: на втором снимке, где изображены люди, я заметил мачты с прожекторами. Такие обычно бывают над стадионами и крупными спортивными объектами. Я стал гуглить. К моему удивлению, спортивных сооружений здесь оказалось слишком много для города с населением в двадцать три тысячи человек, но стадион с прожекторами один. Находился он в семистах метрах к югу от меня. Идти пришлось горными тропами. Городских лифтов не было. Видимо, рассчитано на спортсменов. До стадиона добрался, но он был закрыт.
Спортсмены Андорры тоже шестой и седьмой дни недели предпочитают оставаться дома. Но как быть теперь? Стадион большой. Как понять, с какой стороны от него хачкар и насколько он близок к этому комплексу? Я снова заглянул в иллюстрацию. На этот раз вглядывался в каждую деталь, которая могла послужить подсказкой. Мачты, прожекторы, сосны… «Черт!», — вслух вырвалось у меня. — «Ну ничего больше нет. Хоть бы здание какое или часть крыши. Вон их сколько вокруг стадиона, и ничего не попало в кадр. Любое строение рядом могло быть ориентиром». Я говорил с самим собой, всматриваясь в изображение, то приближая, то отдаляя его, словно от этого появится новая деталь. И чудо свершилось, когда я обратил внимание на часть горы, попавшую в кадр. Гора была небогата растительностью. Я посмотрел прямо перед собой: за стадионом горы выглядели пушисто, растительность густая. Слева, с северной стороны стадиона, долина с быстрой, холодной рекой. Я обернулся и увидел за собой горные склоны, едва покрытые деревьями. Они больше походили на те, что попали в кадр. Значит хачкар где-то рядом… Я обернулся и удивился, когда увидел за обочиной в пятидесяти метрах от себя хачкар.
Нас разделяла только асфальтированная дорога. Получается, если бы добирался я не пешком, а на автомобиле, то не мог бы не заметить хачкар. Он встречается на пути каждого водителя, который следует на стадион или обратно. Кстати, это поле однажды принимало сборную Армении, разгромившую хозяев со счетом 3:0. Но это было в 2011 году, за семь лет до установления хачкара.
Место, выбранное для установки крест-камня, не может не впечатлять. Он стоит между величественными Пиренеями и долиной Андорра-ла-Велья. Рядом небольшое поселение, ручей, хвойные леса… На фоне всего этого выделяется крест-камень из туфа на Аллее армяно-андоррской дружбы, украшенной несколькими лавочками и березами. Вот уже не знаю, чьей задумкой является крошечная частичка Армении в крохотном государстве, зато однозначно можно утверждать, что у маленького Сурена I есть будущее в княжестве с «армянским островком» и самым высоким хачкаром Европы.
Вадим АРУТЮНОВ,
Княжество Андорра