У нашей бабушки Евгине Багдасаровны Явлумян чуть ниже плеча и до самого локтя был очень большой шрам. И мы с сестрой однажды спросили ее о том, откуда он. Она не очень хотела рассказывать, но мы настояли и она раскрылась. Шла Великая
Отечественная война, бабушке тогда было 10 лет, и у нее очень сильно болела рука. Когда отец повел ее в больницу, врач, осмотрев руку, сказал: «Это гангрена, надо ампутировать». Прадед с ужасом посмотрел на врача и сказал: «Как же так, девочка и без руки?..». А бабушка не понимала, в чем дело, отец ей не говорил ничего, а сам думал, что делать? На следующий день немцы уже были в селе Крым Ростовской области, и их штаб расположился на два дома выше дома моей бабушки. Той же ночью прадед нашел госпитального немца-врача. Как он объяснял ему, что случилось одному Богу известно. Немец не понимал по-русски, а прадед по-немецки, но сумел объяснить, что у дочки началась гангрена руки. Видимо, это слово на немецком звучало так же. «Найн, найн», – сказал немец, повернулся и хотел уйти, а прадед взмолился: «Ну как же, дочка, Женя и без руки…». Доктор резко повернулся: «Дженни?», – с удивлением переспросил он. Махнул прадеду рукой, чтобы тот его подождал. Под покровом ночи, взяв медицинский чемодан, они тайком пошли к бабушке. Осмотрев ее руку, немец покачал головой. Как он давал наркоз, как он оперировал при свете керосинки на свой страх и риск, да еще же могли и фрицы нагрянуть в любую минуту, я не знаю, но руку бабушке он спас. После этого каждую ночь он тайком приходил делать перевязку и приносил бабушке из своего пайка шоколадку. Перед отступлением он зашел попрощаться к своей «крестнице». У бабушки рука почти зажила. Оставил ей стерильные материалы, сколько смог, и признался, что у него тоже есть маленькая дочь и ее тоже зовут Дженни. Оказывается, вот в чем дело. Повезло бабушке с именем, а нам с бабушкой, умной, доброй и заботливой. И сквозь время мы говорим спасибо доктору за его гуманность и профессионализм.
Яков ЧУБАРОВ