Аман, Тело…

В одном из предыдущих номеров газеты мы уже поднимали тему армянских народных композиций, которые в Азербайджане оспаривают. В частности, – «Вагаршапати пар» Комитаса. Но, как оказалось, таких композиций не одна и не две. Касаемо «Вагаршапати пар» нами были предъявлены доказательства как в печатном виде, так и ссылками на старые аудио- и видеоисточники. Теперь считаю своим долгом рассказать еще об одной композиции, оспариваемой Азербайджаном – «Аман, Тело». А «трепет» над «Тело» начался после его исполнения рок-группой System of a Down (SOAD) в апреле 2015 года на площади в Ереване.
Ну, так сказать, «Тело» и «Тело»! В чем проблема? А проблема в том, что интернетаскяры обвинили SOAD в краже «Тело». Мол, группа исполнила в Ереване азербайджанскую песню «Аман, Тело». Нет. Я еще могу понять, что некогда советская система порой смешивала все песни региона в одно целое, и сложно было разобраться чье произведение, когда ее исполняли армяне, или азербайджанцы, или грузины, или даже бывало что туркмены. И до них доходило. Но как понять другое: ведь группа SOAD никогда не жила на территории постсоветского пространства. А Дарон Малакян, исполнивший отрывок из этой армянской народной песни, так и вовсе родился в США, в Глендейле. А родители его выходцы из Ирана и Ирака. С трудом верится, что они знали азербайджанские песни. Тем более, как говорят сами азербайджанцы, те песни, что были написаны ими в 1981 году. Да хоть и раньше. Учитывая, что азербайджанские песни в мире не популярны и на Западе нет ни одного артиста мировой величины азербайджанской национальности, которые могли бы нашептать Малакяну про «Тело». Ну да бог с ними! Итак, «Тело».
Как говорят апшеронские кибераскяры, авторские права на песню «Аман, Тело» принадлежат Меммедбагиру Багирзаде. Однако музыку написал Октай Казим, а слова Вахид Азиз. Уверяющие, правда, запамятовали с годом написания, но точно знают, что это начало 80-х гг. Как вы понимаете, названы сразу три имени – владелец прав на песню, композитор и поэт. Насколько мне известно, все трое живы. Странно, что они молчат и не судятся. Ведь это реальные деньги, которые ускользают из рук. А не судятся, не защищают автор-ские права на композицию по той простой причине, что в Армении «Аман, Тело» исполнялся в народе на армянском языке задолго до становления азербайджанской нации как таковой.
Впервые в армянских электронных СМИ композиция прозвучала в исполнении национального хора Гостелерадио Армянской ССР в 1957 году, а сама запись хранится в золотом фонде общественного телевидения и радио Армении. Вы можете ознакомиться с ней, следуя ссылке: http://antitopor.com/video/aman-telo.html
Но и это еще не все. В Армении имеется и печатная версия о «Аман, Тело», например, в книге Р. Терлемезяна «Статьи и исследования», которая вышла в свет в 1941 году на армянском языке. Издание имеет номерной код архива 5478. Является печатной версией исследований Комитаса, оставленной им рукописи в 1905 году об истории народных и коллективных песен, о том, как им собирались и записывались в нотную грамоту устные композиции регионов Армении. Напомню, Комитас записал три тысячи работ. И только 500 из них сохранились.
Учитывая, что издание на армянском языке, ниже приводим перевод на русский язык отрывки одной из глав книги, которые рассказывают об истории композиции «Аман, Тело».
«Как народ слагает песни?»
«В прошлом, 1905 году, я уехал на лето в Аричский монастырь в Шираке, в 28 км от Александрополя на горе Арагац. Отмечался Вардавар. Собралось большое количество людей: сельские женщины, молодые невесты и юноши танцевали, слагали песни.
Монастырь снова стал местом умиротворения. Я пожаловался друзьям, а именно Ерванду Вардапету, что исконные, непорочные крестьянские песни исчезают.
Брат отца Ерванда тотчас ушел в село, собрал невест, родственников и молодых девушек во дворе монастыря. Это был понедельник. День поминовения усопших. С карандашом и бумагой наготове я уже вышел на мощенную плитами крышу дома и ждал их прихода. На этот раз я был с самого начала. В предыдущие разы не получалось мне прийти пораньше, поскольку танцы начинаются ночью. Не мог застать само зарождение новой песни. К моему приходу песни были уже готовы…
Итак, вначале пришло четверо. Молча встали в круг. Затем сделали два круга. Самая опытная из танцующих круга начала со следующего двустишия:
«Аман, Тело, Тело!
Сирун Тело, Тело»
Группы повторили слова в точности, после чего первая девушка в ряду продолжила первую часть песни:
«Канач арте hац тара,
Аман, Тело, Тело».
Остальные повторили за ней эти слова.
Первая в ряду продолжила слова второй части, добавляя следующее:
«Ярис теса, hет дара,
Сирун Тело, Тело джан, Тело».
В таком воодушевлении атмосфера поменялась, набирая энергичность.
При последних 6,7 и 8 формах поменялось все стихосложение, поскольку люди начали подпрыгивать быстрее. Во время исполнения восьмой формы пришла вторая группа, которая влилась в танец прямо посреди песни, и новая ведущая стала во главе круга. Ведущими бывают самые голосистые девушки или юноши. Иначе говоря, если кто-то окажется голосистее ведущего, то этот «кто-то» сменяет прежнего ведущего. И так бесконечно, пока не закончится песня. Я пробыл с самого начала и до конца. И вот что из этого вышло…»
Здесь Комитас приводит в тексте и в нотах всю песню «Аман, Тело», при рождении которой он был свидетелем (см. иллюстрации из книги – Прим. авт.)
«В эту ночь я записал 34 новые песни.
Этого достаточно, чтобы выяснить, как слагаются крестьянские песни…
Танец завершился. Я попросил всех еще раз спеть первую песню, но в манере последнего ведущего. Мне пришлось напомнить спетые ими слова и мотив. Ведь обычно они поют и забывают тексты, мелодию. Песни рождаются и сразу же умирают, так как никто не записывает их…
В селе все более или менее умеют петь, поскольку участвуют в сложении песен. Но никто из них не знает, где впервые прозвучала песня, кто связал ее воедино, поскольку все делают это вместе. Никто не знает историю той или иной песни, так как любая композиция – это коллективное, произвольное творчество. Один дает повод, второй материал, третий идею, следующий оформляет песню под сиюминутным воздействием; слова и голос, стихи и музыка, как сестры исходят из ума и сердца…»
Кстати, «Тело» вполне возможно могло бы быть ласкательно-уменьшительным от имени Тельман, если исходить из армянских народных правил дробления имен. К примеру, Василий – Васо, Гагик – Гаго, Арутюн – Арто, Рубен – Рубо и пр. Такая ономастическая конструкция свойственна и грузинским именам, например, Иосиф – Сосо… Но это исключено, учитывая, что имя Тельман стало популярно лишь в СССР, а именно после Второй мировой войны, когда советские граждане стали нарекать своих детей именем Тельман в честь лидера немецких коммунистов Эрнста Тельмана. Значит, все-таки персонажем песни является не юноша Тело, а девушка Телик – старое женское армянское имя, которое многими уже забыто.
Что касается восклицания «аман», то оно свойственно в поэзии и песнях всех народов Среднего и Ближнего Востока. А корни восклицания «аман» уходят в арабский язык, где оно применяется в поэзии и лирике в качестве сопроводительного вспомогательного слова в предложениях о любви и означает «милый», «милостивый». Не путать с кораническим араб-ским, в котором слово «милость» переводится как rahmat. На Востоке был и есть язык религии, и язык поэзии, лирики. В русском языке, к примеру, имеется аналог, который тоже используется в песнях – «люли», «лели», «ляля» и пр. Как, например, в песне «Во поле береза стояла»:
Во поле береза стояла,
Во поле кудрявая стояла,
Люли, люли, стояла.
Некому березу заломати,
Некому кудряву заломати,
Люли, люли, заломати…
Сейчас мало кто задумывается, что в песне означает слово «люли». Однако оно берет свое начало от имени славянского божества любви Леля. И в народных, романтичных песнях Лель часто упоминается, чтобы придать тексту большей лиричности. Так и «аман» на Востоке. Правда, иногда в простонародье принято «аман» также употреблять и в обращении к Всевышнему. Отсюда и выражение: «Вай, Аман!», или, как говорят мусульмане, «Аман, Аллах!»
Итак, Азербайджану ничего не мешает обратиться в соответствующие органы и доказать свое право на композицию «Аман, Тело». Как, впрочем, и с другими оспаривающими композициями. Тем более и «владелец» песни, и композитор, и автор текста, которых перечислили в Баку, живут и здравствуют ныне. Не понятно только, что мешает сделать это? Неужели в Азербайджане все творческие люди альтруисты и филантропы, готовые вот так запросто распрощаться со своими произведениями? Как мне кажется, причина в другом: Баку намеренно не защищает права на «свои произведения». Ибо произведения эти априори принадлежат соседнему государству, которое привыкло все записывать и веками хранить в книгохранилищах.