Марсель встретил меня ветрено. Вспрыгнув из автобуса, я забежал в здание вокзала, чтобы приодеться теплее. Между Ниццей и Марселем — 200 км. Два средиземноморских города. Но разница в погоде ощутимая. Впрочем, как и во всем остальном.
В столице Прованса
К счастью, в отличие от Ниццы, мне не нужно было искать в Марселе жилье. В столице Прованса я остановился у своего приятеля Левона Торосяна, перебравшегося в этот город из Одессы несколько лет назад, но уже достаточно хорошо знавшего Марсель. Так что Левон был для меня не только «кровом», но и гидом. Не теряя ни минуты, мы отправились с ним знакомиться с Марселем.
Первой нашей остановкой был Национальный парк Calanques. То самое место, куда туристы редко заглядывают, т.к. мало кто знает о его существовании. Здесь обычно отдыхают сами марсельцы. Увидеть это райское место не так просто: Calanques хоть и парк, но не в обычном понимании. Он состоит из горных вершин, поросших бурной растительностью. Здесь можно встретить как тропические деревья и кустарники, так и дубы, ели, ивы, сосны. Приходить сюда нужно в спортивной обуви и свободной одежде. 
В парке нет тротуаров. Только зигзагообразные тропинки, ведущие вверх. Признаться, это было испытанием для меня. Едва справляясь с учащенным дыханием, я шел за Левоном и понятия не имел, куда он меня ведет. Ведь насладиться красотами Calanques можно и снизу. Лишь оказавшись на вершине, я понял, что мои усилия пробраться вверх по склону были не напрасны: подо мной открылось невероятное зрелище, созданное самой природой: лесистые горы, скалы и, главное, изумрудные лагуны и бухты, для вод которых словно раскололись эти самые скалы. У побережья местные жители, наслаждающиеся купанием и пикником. И ни единой соринки. Отдыхающие бережно относятся к этим диким местам. Ведь не часто такое встретишь нонче в Европе, которую поедает цивилизация.
Увы, несмотря на всю эту красоту, Марсель пользуется славой одного из самых криминальных и неконтролируемых городов Франции. Однако тот, кто все же найдет в своем расписании время для Марселя, обнаружит в этом часто недооцениваемом городе много чудесных уголков a la Calanques. И в этом я сам не раз убеждался.
Если заглянуть в центр города, то вокруг Старого порта (Vieille Porte) можно увидеть целый лес корабельных мачт парусных лодок. У въезда в гавань раскинулись два величественных форта Saint-Jean и Saint-Nicolas. Здесь же пришвартованы прогулочные яхты, предназначенные в основном для поездки на остров Иф (Château d’If). Расположенная там тюрьма, напомнившая мне Алькатрас в Сан-Франциско, стала знаменитой после выхода в свет романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», главный герой которого провел в ней 20 лет. С острова-тюрьмы открывается великолепный вид на город и окружающую его цепь холмов. Особенно выделяется символ города – собор Notre-Dame de la Garde. Он расположен к югу от Vieille Porte на самом высоком из семи холмов Марселя.
Армянская колыбель Франции
Марсель интернационален со дня своего основания. Согласно легенде, город возник в результате свадьбы. За 600 лет до н.э. принцесса Гиптис, принадлежавшая к кельто-лигурийскому народу, обосновавшемуся в окрестностях сегодняшнего Марселя, должна была выбрать себе жениха. Ее выбор пал на Протиса, азиата, который вместе со своими сородичами прибыл в Марсель и поселился в нем.
Город и сегодня остается плавильным котлом, в котором бурлит жизнь разных культур и народов. Его статус ворот в Европу на Средиземном море стало причиной того, что Марсель превратился в перевалочный пункт для бесчисленного множества граждан из Северной Африки, интенсивный приток которых пришелся на период алжирского кризиса. Но сегодня переселенцы предпочитают не двигаться дальше, а устраивают свою жизнь в Марселе.
Тем не менее, еще задолго до алжирского кризиса 1954-1962 гг. в начале XX века в марсельский порт стали заходить суда со спасенными от геноцида армянами из регионов, контролируемых Османской Портой. С тех пор и началась марсельская армянская история.
Хотя… Как сказать. В Провансе армяне жили и до трагических событий в Турции. Например, в Авиньоне стоит памятник ученому-агроному XVIII века Жану Алтену. Уроженец Ирана Ованес Алтунян покинул родину и перебрался во Францию после вторжения в Иран афганской конницы в 1736 г. В то время были убиты и родители Ованеса. Это была огромная потеря для юноши. Окольными путями, по земле и морю, в начале 1740-х гг. Ованес достиг Франции и начал заниматься агрономией. В Провансе молодому человеку удалось подружиться с местной элитой, которая выделила ему землю под выращивание хлопчатника. Доходы от продажи хлопка вполне удовлетворяли землевладельцев. Годами позже весть об Ованесе достигла самого короля Людовика XI. Он пригласил Ованеса во дворец, наделил его несколькими гектарами земли, после чего тот стал уже сам землевладельцем. Назвавшись на французский манер Жаном Алтеном, агроном начал выращивать марену, ставшую позже основной культурой региона. В настоящее время в Авиньоне стоит памятник Жану Алтену, воздвигнутый французами в 1846 году. А к северо-востоку от Авиньона расположена коммуна Althen-dе-Paluds, названная в честь ученого.
Марсель достаточно арменизированный. В этом отношении он чем-то мне напомнил Ростов-на-Дону, где, куда ни поверни, обязательно встретишь либо армянина, либо улицу, названную в честь армянина. Город так и пестрит армянскими фамилиями – «Клиника доктора Богосяна», «Адвокатская контора Кеворкяна», «Стоматологический кабинет доктора Севумяна», «Букмекерская контора Исраэляна» и т.д. и т.п. Сначала рябило в глазах от всего этого. Но, чем дольше я находился в Марселе, тем больше чувствовал себя как дома.
Сам Марсель состоит из 16-ти арондисманов (округов). Армяне проживают в каждом из них. Однако в 12-м арондисмане Les Cinq-Avenues квартал Beaumont почти полностью состоит из армян. При населении города в 900 тысяч человек армян, по официальной статистике, 80 тысяч. А если прибавить сюда марсельцев с армянскими корнями и нелегалов из Армении и Ближнего Востока, то цифра может увеличиться еще на четверть.
Не буду описывать отношение французов к выходцам из Алжира, Марокко и других арабских стран, но отношение к армянам вполне располагающее. В городе около 20-ти улиц и площадей на армянскую тематику. Конечно же, все их объехать я не смог. Да и ни к чему. Зато побывал в самых интересных местах: например, по дороге в парк Borély мы с Левоном проехались по авеню Мисака Манушяна и отдали дань памяти партизану, борцу за свободу Франции, постояв у его монумента…
Borély – самый популярный парк Марселя. Был основан в XVIII веке Жозефом Борели, представителем известной семьи Марселя, которая занималась торговлей. На территории парка множество интереснейших и разнообразных тематических садов – травяной сад, сад лозы, средиземноморский, японский, созданные в английском и французском стилях. Посреди всего этого великолепия монумент, посвященный Геноциду армян, и хачкар прямо у подножия самого дворца Борели. Общая площадь парка 17 га, и здесь всегда много гостей города. Особенно в летнее время года. Признаться, великолепие парка с его садами, фонтанами и водопадами впечатлило меня. Перед выходом из Борели меня кто-то окликнул по имени. Я удивился. Ведь, кроме Левона, у меня не было знакомых в Марселе. Обернувшись, я увидел перед собой белокурого француза лет 20-ти, который заговорил со мной на хорошем русском. Парень поздоровался, сказал, что смотрит мой видеоблог «Антитопор». Мы разговорились. Оказалось, что молодой человек никакой не француз, а самый настоящий армянин по имени Роберт Мушегян, проживающий в Марселе с родителями уже много лет. Из-за занятости присоединиться к нашему с Левоном променаду Роберт не смог, но мы договорились продолжить путешествие по городу на следующий день.
Армянская мать и дети
В России ни за что меня не заставить съесть что-то этакое фастфудовское. Однако за рубежом я подобные штучки уплетаю за обе щеки. Недорого, сытно, да и местную кулинарию можно оценить. Ведь в каждой стране свои фастфуды, приготовленные по собственным рецептам и видениям. Проголодавшись, мы с Левоном решили откушать в одном из арабских заведений. Левон рекомендовал какую-то марокканскую лепешку с отбивной из баранины внутри, овощами и алжирским соусом. Его подают отдельно и он весьма популярный среди марсельской молодежи. И марокканский фастфуд, и алжирский соус оказались до умопомрачения вкусными. Наелись до отвала. У выхода из кафе я увидел меню на стене. В длинном списке оказалась какая-то пицца «Arménien». «Жаль, что раньше не заметил. А то бы попробовал эту пиццу армянскую»», – сказал я Левону. На что тот поспешил успокоить меня: «Ты ничего не потерял. Это же обычный лагмаджо. Просто во Франции его называют «армянской пиццей».
На границе марсельских аррондисманов Saint-Julien и La Fourragère проходит avenue du 24 April 1915. Да-да, она так и называется. На первый взгляд, авеню как авеню. Начинается с улицы Мориса Демергеряна. Но если проехать по ней до конца, то можно добраться до монумента «Армянская мать, прикрывающая своих детей». Он выполнен из бронзы флорентийским скульптором Вигеном Аветисом в 2014 году. Сама же история основана на реальных фактах. Женщине, бежавшей из города Ван, удалось спасти четырех сыновей от турецкой резни и привести их в Ереван. На постаменте правая рука Матери защищает детей, левая показывает им путь спасения. Мальчиков прикрывает шаль, на которой изображена Западная Армения. Плечи Матери напоминают гору Арарат. Скульптор изобразил в первом ребенке с левой стороны – невинность, во втором – испуг, в третьем – храбрость, в четвертом – надежду, он уже видит свет спасения.
Кстати о геноциде. Утром следующего дня Левон «сдал» меня Роберту и мы отправились по известному «кинематографическому» адресу – улица Паради, дом 588. Как известно, одноименный фильм о Геноциде армян снял в 1992 году французский режиссер армянского происхождения Анри Верней, семья которого в 1924 году перебралась в Марсель из Родосто (ныне Текирдаг в Турции). Я не буду пересказывать историко-биографические фильмы Вернея «Майрик» и «Улица Паради, дом 588», т.к. советую посмотреть, если не видели. Тем более эти две картины на сегодняшний день признаны наилучшими из всего того, что снято в художественном кино на тему Геноцида армян. Так вот, находясь в Марселе, я не мог не пойти по этому адресу. Ведь по сюжету одноименного фильма действие происходит именно там. А в Википедии так и вовсе говорится, что на Паради, 588 проживала семья Вернея. Однако велико было мое удивление, когда мы с Робертом прошли почти три километра до конца улицы, закончившейся домом 574. Впоследствии оказалось, что номера 588 никогда не было. Режиссер действительно жил на улице Паради, но для сценария был указан несуществующий адрес…
Лично я бы назвал Марсель городом армянской интеллигенции. Здесь её куда больше, чем в том же Париже. Судите сами: в Марселе жил и работал не только Верней до тех пор, пока не перебрался в столицу, но и видный французский дизайнер Дидье Паракян, известный исполнитель Патрик Фьори. Мэрами марсельских округов в разное время были Фредерик Дурнаян и Гаро Овсепян. В Марселе действует множество творческих союзов, в частности, совет армянских художников, совет армянских архитекторов и художников Франции. Есть и деятели спорта. Один из которых, Арсен Хачатрян, давно покинул профессиональный спорт, занялся бизнесом и здорово помогает новоприбывшим в Марсель соотечественникам.
В целом столица Прованса меня впечатлила и как армянина, и как бэкпекера. Марсель оказался одним из тех городов, куда хочется вернуться. Но время неумолимо. Те считанные дни, что я провел в Марселе, пролетели незаметно. Поздно вечером за мной заехал Роберт с отцом Арменом Мушегяном, чтобы проводить меня в аэропорт. По пути мы много говорили и о Марселе, и об Армении… В очередной раз убедился, что, где бы ни жили армяне, они остаются преданы исторической родине. И судьба Армении их беспокоит не меньше судьбы той страны, где они живут и работают. Это и есть единство нации.
Вадим АРУТЮНОВ