ЧАСТЬ 3
Начало в № 9 (324) — № 10 (325)
САЛАХ АД-ДИН В АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ
Итак, известно, что Армянский квартал — самый маленький из четырех кварталов Старого города Иерусалима, занимает площадь в 0,126 км², что составляет 14% территории всех четырех кварталов вместе взятых. Расположен в юго-западной части Старого города, южнее Яффских ворот, между башней Давида и горой Сион. Поговаривают, что на месте дворца царя Ирода Великого.
Как я уже говорил, первые армянские поселенцы появились в Иерусалиме в конце I века. Однако после IV века, когда Армения стала первой христианской страной при царе Трдате III и после обнаружения в Иерусалиме христианских святых мест, в город начало съезжаться и оседать все больше армянских пилигримов, ставших впоследствии монахами на Святой земле. В эту эпоху началось строительство армянских церквей, например, того же монастыря Святого Иакова. Небольшая община монахов и паломников проживала на горе Сион, у Сионской горницы. Таким образом, иерусалимская армянская диаспора считается старейшей из существующих.
В середине V века уже функционировал армянский скрипторий. Светская община — состоявшая из торговцев и ремесленников — сформировалась в VI веке в квартале горы Сион, где существовала армянская улица (Ruda Armeniorum).
После того как вслед за Арменией христианство объявили государствообразующей религией другие царства, между ними стали возникать разногласия. Армяне оказались в прямой конфронтации с мощной Византийской империей, которая стала устанавливать свои догмы, с чем было не согласно армянское духовенство, сформировавшее свои порядки задолго до того, как Византия стала христианской державой. Тогда император Юстиниан (527–565) стал преследовать армян, называя их еретиками, принуждая покинуть Иерусалим. Собственность общины Армянской Церкви была конфискована, а сама она изгнана. Около восьмидесяти лет армяне жили вне Иерусалима и не имели возможности посещать свой храм на Святой земле. И тут началось самое интересное: в 637 году, когда византийцы уступили Иерусалим Арабскому (мусульманскому) халифату, Армянская Церковь в Иерусалиме вновь ожила. В монастырь стали возвращаться армяне. Они признали одного из ближайших сподвижников пророка Мухаммеда Омара ибн Хаттаба, а он признал армян как часть коренного населения Святого Города. Правда, с единственной оговоркой — армяне, будучи христианами, должны были платить подушный налог. Армяне согласились и в 638 году провозгласили архиепископом одного из своих монахов по имени Авраам.
С приходом в Иерусалим крестоносцев община стала разрастаться, образовав этнический квартал в том месте, где он находится сейчас. В 1187 году, когда Иерусалим был отбит у крестоносцев, мусульманский военачальник Салах ад-Дин даже не сразу понял, где заканчивается Армянский квартал и начинается мусульманский. Салах ад-Дин вошел в первый попавшийся на пути храм, упал ниц, чтобы помолиться Богу. И только после совершения салята (молитва в исламе; прим. авт.) случайно бросил взгляд на правую стену, где увидел хачкар. Это были стены монастыря Святого Иакова. В 1311 году, во время правления мамлюков, архиепископ Саркис (1281–1313) принял титул патриарха, согласно декрету султана Мухаммада ан-Насира. Иначе говоря, очередные плюшки армяне снова получили при мусульманских завоевателях, а в период мамлюкского правления (1250—1517) так и вовсе обрели привилегированное положение. Армянам было разрешено строить вокруг своего квартала стену. Это было важным знаком того, что мамлюкские правители не чувствовали угрозы со стороны квартала, поскольку разрушение стен являлось для мамлюкской власти стандартом — как способ предотвратить возвращение крестоносцев. Мамлюкское правительство также вырезало на западном входе в квартал декларацию на арабском, следующего содержания: «Приказ нашего хозяина Султана Джакмака [был издан], предусматривающий, что налоги, взимаемые [ахдаиха] ныне правителем города (?), в части платежей армянской общины [даиральармани], должны быть отменены, и требование предъявлено, чтобы эта отмена была вписана в Книгу Почета в году 854 от Хиджры (1451 год н.э.). Всякий, кто возобновит платежи или вновь взыщет какой-либо налог или осуществит вымогательство — проклят, и является сыном проклятого, и будет на нем проклятие Аллаха».
Как и в эпоху арабов, на протяжении четырехсот лет армяне легко находили общий язык с турками. Каждый новоявленный турецкий султан старался чтить фетвы предшественников, а они в свою очередь основную фетву — сподвижника пророка правоверных Абу Бакра. Для мусульманских вождей армяне были неприкосновенным народом. И так было до конца 1890-х годов, покуда на троне не оказался Абдул-Гамид II, он же Кровавый, начавший преследовать армян, а вслед за ним и триумвират, осуществивший геноцид армян в местах их исторического проживания.
После распада Османской империи Иерусалим был захвачен Британией. Оккупация продлилась до 1948 года. Во время войны за независимость Израиля в Армянском квартале нашли кров многие армяне со всей Палестины. Для его защиты была сформирована армянская гражданская гвардия, вооруженная «кустарным оружием». Во время войны погибли более 40 армян, многие покинули Иерусалим. После войны все четыре квартала Старого города оказались под контролем Иордании, а после 1967 года Израиля, который не против расширить территории, тем более, подкупая кого-либо. Такой метод куда лучше любой войны — ни жертв, ни насилия, юридически подкреплено да и дешевле. Согласитесь?
Такова история квартала, таковы были люди, защищавшие квартал и приумножившие владения. Чего не скажешь о хозяевах нынешних в лице патриарха Нурхана.
ОВСЕП — ЗЕМНОЙ ОТЕЦ ИИСУСА
За несколько дней до поездки в Израиль я видел себя во сне гуляющим по Иерусалиму. Здесь я повстречал незнакомца: «Чего ты здесь потерял? Поди в Гефсиманию», — обратился он ко мне. Я проснулся, задумался: «Хм… Гефсимания, Гефсимания… Где-то я слышал о Гефсимании». Не придал значения. Мало ли что приснится, к тому же перед очередной поездкой, когда голова ею забита. Но через пару дней я снова вижу сон, и снова «Гефсимания». На этот раз я стоял на холме, а легкое дуновение ветерка доносил до меня теноровый голос: «Гефсиманский сад, Гефсиманский сад». Я оглянулся посмотреть, откуда доносится звук, и увидел за спиной оливковую рощу. Сон снова прервался. На этот раз я вспомнил, где мог слышать о Гефсимании. Вернее, прочитать. О Гефсиманском саде говорится в Евангелии. Новозаветные авторы рассказывали, что здесь Иисус молился перед арестом, здесь он был предан и арестован. «Видимо, какой-то знак, и я должен там побывать», — подумал я. Поэтому как только прибыл в Иерусалим, мысль о посещении Гефсимании не покидала меня. Да и сам Господь привел меня туда. Правда, до сих пор не понимаю, зачем. А дело было так. В Иерусалиме я познакомился с двумя молодыми армянскими священнослужителями Геворгом и Эриком. Первому лет тридцать пять. Худощавый, среднего роста и с густой аккуратно стриженной бородой. Второй, полудьякон Эрик, двадцатидвухлетний молодой человек из Еревана, хорошо сложенный. Выяснилось, что он спортсмен и даже имеет регалии в спортивной гимнастике. Однако же со спортом юноша расстался и связал жизнь с религией, окончив Иерусалимскую армянскую семинарию. И Геворг, и Эрик были прекрасно осведомлены об «армянском Иерусалиме», часто сопровождали меня в старом городе. Сами они жили с несколькими служителями армянских церквей за крепостными стенами.
— Может, к нам в тенек, покуда жара не спадет? — предложил Геворг. — С иерусалимским солнцем шутки плохи. К тому же, в июле.
— А после полудня прогуляемся по Гефсиманскому саду, — подхватил идею Эрик.
— Гефсиманскому саду? Послушайте, меня все эти недели и во сне, и наяву преследует этот Гефсиманский сад. Вот вы… Мне просто интересно, так как про мой сон вы знать не могли. Почему именно по Гефсиманскому саду предлагаете прогуляться?
Эрик и Геворг обменялись удивленными взглядами.
— Ну… Я подумал, что Гефсиманский сад со своей оливкой рощей будет вам интересен. Там много христианских мест, в том числе и армянских. И потом… Мы живем в Гефсимании. И я, и Геворг. Можно укрыться у нас от палящего солнца.
— Там еще и оливковая роща? Все как во сне! — снова удивился я. — Так вы живете в Гефсимании? Вот, значит, к чему сон, — и я рассказал моим новым приятелям о голосе во сне, рекомендовавшем мне заглянуть в Гефсиманский сад.
— Стало быть, сам Бог велел заглянуть к нам, — выслушав мой рассказ, сказал Геворг. — Так тому и быть. Вперед, ребята!
Мы вышли за крепостную стену старого города и стали спускаться вниз с Елеонского холма по пыльной дороге. Чем больше отдалялись от крепостных стен, тем шире открывался вид на оливковую рощу, обрамленную доломитами и известняками. Их тысячи. Как оказалось, это еврейские надгробия. Трудно сказать, с какого года здесь захоранивают людей, но делают это по сей день. И если бы не оливковая роща, то зрелище было бы унылым.
Жилье Геворга и Эрика находилось в низине, где располагались обители и нескольких других армянских служителей церквей. В их дворе также произрастали десятки оливковых деревьев, самым молодым из которых не меньше двух сотен лет. Они считаются юными в сравнении с другими деревьями. Например, в Гефсиманском саду растут восемь очень древних олив. Исследование, проведенное Национальным исследовательским советом Италии в 2012 году, показало, что некоторые из них относятся к числу древнейших из известных науке. В результате радиоуглеродного анализа частей стволов трех деревьев были получены даты 1092, 1166 и 1198 н. э. Тесты ДНК показывали, что деревья были изначально высажены от одного родительского растения. Эти восемь деревьев охраняются и огорожены металлической сеткой. Зато остальные деревья, что у армянских служителей церкви, вполне доступны. Я сделал шаг вперед, чтобы прикоснуться к этим деревьям-ровесникам моих прапрадедов, но в ту же секунду почувствовал за спиной чье-то учащенное дыхание. Когда я обернулся, дыхание перехватило уже у меня. С открытой пастью и высунутым длинным языком меня разглядывал аргентинский дог. «Не бойтесь. Он безобидный», — сказал Эрик, подозвав к себе пса. — «Это наш сторож. Когда брали щенков, думали, что из них нечто свирепое вырастет, а они даже лают неохотно».
— Они? А сколько их у вас?
— Трое. Вон, гляньте, под тем деревом еще двое нежатся, от солнца скрылись. Сторожа из них никакие, но хоть морды суровые.
— А есть кого отпугивать в этих местах?
— Всякое бывает! Ведь в Гефсиманию заглядывают не только паломники или туристы, но и воры за раритетами.
Мы отправились знакомиться с Гефсиманией. В ее долине находятся несколько христианских церквей, основных из них три — Католическая францисканская церковь Всех наций, построенная в начале ХХ века, куда я заглянул и был впечатлен мозаикой с гефсиманскими сюжетами, среди которых «Поцелуй Иуды» и «Взятие Христа под стражу»; Русская православная церковь Святой Марии Магдалины, сооруженная в 80-х годах XIX века российским императором Александром III в честь его матери императрицы Марии Александровны. Наконец, церковь Успения Пресвятой Богородицы, самая старая, построенная в XII веке на месте церкви 326 года, воздвигнутой святой Еленой.
Церковь Успения Пресвятой Богородицы принадлежит армянской и греческой церквям, причем граница между ними проходит аккурат по центу храма. Если стоять лицом ко входу, левая часть будет армянской, правая — греческой. Граница обозначена по центру потолка лампадами, которые украшают попеременно армянские и греческие крестики. В центральной части расположена гробница Богородицы. По преданию апостолов, здесь была погребена Мария, однако на третий день после похорон гробница была обнаружена пустой. Паломники преодолевают тысячи километров, чтобы припасть к кувуклии Святой. Вот чьи останки точно имеются в храме, как утверждают священники, так это Иосифа Обручника — мужа Богородицы, или земного отца Иисуса Христа. Над гробницей надпись на армянском о том, что здесь погребен Святой Овсеп (арм. транскрипция имени Иосиф; прим.авт.). «Хм, что же получается, Он — Кристос Овсепович?», — подумал я. — «Доселе не знал, что отец Господа нашего похоронен на армянской части». Зато армянские царицы, они же королевы Иерусалима Мелисенда и Морфия, на греческой половине, как и родители Богородицы Анна и Иоаким. Вот уж воистину неисповедимы пути Господни даже после смерти. Еврей покоится у армян, армянки у греков… Церковь была разрушена воинами Салах-ад-Дина, но нижний уровень с гробницами Марии, ее родителей, супруга Иосифа и монарших особ сохранились благодаря армянам Иерусалима, лояльным к мусульманам.
БИТВА ЗА СВЯТОЙ ОГОНЬ
В Иерусалиме немало значимых для христиан объектов, частично принадлежащих Армянской Апостольской церкви. Один из них — храм Воскресения Христова, куда стекается со всего света весь христианский мир, чтобы прикоснуться к главной святыне — Гробу Господню. Храм поделен между шестью христианскими конфессиями — греческой православной, католической, армянской апостольской, коптской, сирийской и эфиопской церквями. В храме всегда много людей, но раз в году не протолкнуться. Я имею в виду Великую субботу, когда армянский архимандрит и греческий патриарх выносят из кувуклии Гроба Господня Благодатный огонь. Делают они это на протяжении столетий. Согласно армянскому переводу иерусалимского Лекционария, литургия Великой субботы начиналась с древнего обряда возжжения вечернего света. Однако с IX века источники сообщают уже не просто о благословении вечернего светильника, но о схождении Благодатного огня как о чуде. Об этом свидетельствуют латинский паломник IX века Бернард Монах, митрополит Кесарии Каппадокийской Х века Арефа, папа Урбан II, игумен Даниил Паломник, арабский историк аль-Масуди, а также десятки других исторических личностей. Не берусь судить… В современном мире дефицит чудес. А может, сам Господь перестал баловать нас чудесами? Так или иначе, несколько лет назад армянский архимандрит и греческий патриарх подрались прямо в кувуклии. А все потому, что, если верить чуду, Благодатный огонь должен снизойти прямо в кувуклии, где его принимает армянский священнослужитель и передает греческому. Он, в свою очередь, выходит из кувуклии первым и с помощью так называемых скороходов передает Святой Свет представителям всех остальных христианских конфессий. Но что-то пошло не так. Не дожидаясь армянского архимандрита, греческий патриарх достал из кармана зажигалку, собственноручно сотворил «Святой Свет» и собрался было выйти из кувуклии. Однако архимандрит ухватил патриарха за шиворот. Началась потасовка, пришлось вмешаться полиции. С тех пор она присутствует в кувуклии вместе со священниками. Представьте себе, и до такого доходит!
Вообще отношения армянских и греческих клириков в Святом городе оставляют желать лучшего. Возможно, оттого, что им часто приходиться соседствовать в храмах, две церкви находятся в Иерусалиме в привилегированном положении в отношении других. Тут правильно было бы заметить, что недопонимание возникает исключительно во время больших служб. В будние же дни армянские и греческие священники мирно сосуществуют, чего не скажешь о других слугах Божьих, например, хасидах. Некоторые из них, оказываясь рядом со священниками, плюют в их сторону. Часто попадают. Батюшки не остаются в долгу, порой и в морду влепят. Но это чревато депортацией. Ведь большая часть христианских клириков, служащих в Старом городе, являются гражданами других стран. Хасиды знают об этом, оттого и чувствуют себя безнаказанными. Как-то один из священников мне сказал: «Если бы такое вытворяли в отношении хасидов где-нибудь за пределами Израиля, то наверняка бы подняли шум об антисемитизме». Кстати, замечено, в мусульман хасиды не плюют. Священники объясняют это тем, что те с ними не церемонятся — влепят оплеуху, а то и кулаком в глаз, и дело с концом. Им терять нечего. Почти все они граждане Израиля или Палестины. Вот кого уж точно можно назвать безобидными в иерусалимских кварталов Старого города, так это детей. Они не разделяют сверстников на свих и чужих, христиан и иудеев или мусульман, хоть и учатся в сугубо национальных школах. Как, например, дети Армянского квартала. Лицей у них старейший в городе, образование на высшем уровне, кроме армянского изучают иврит, арабский и английский. Есть даже свой стадион, подаренный армянским ребятишкам звездами мирового спорта и сцены, среди которых Эннио Марриконе, Джанлуиджи Буффон, Роберто Донадони, Мухаммед Али, Кими Рэйкеннен и десятки других личностей.
КЕРАМИКА
В квартале армян Иерусалима я побывал в интересном музее, здание которого сто лет назад использовалось в качестве интерната для армянских сирот, чьи родители были убиты или без вести пропали в годы геноцида начала ХХ века в Турции. Музей сохранил фотографии сирот, парты, за которыми они учились, даже огромные чугунные котлы, в которых кашеварили для детей повара. Дети геноцида! Всего два слова, а сколько заложенного смысла. Сколько пришлось пережить этим ребятам, прежде чем стать взрослыми и уважаемыми людьми. Кто-то остался в Палестине, но большинство их разбросано по миру — архитекторы и строители, ученые и кузнецы, конструкторы и ремесленники — всех их собрал под одну крышу этот интернат. А сорок мальчиков-сирот так и вовсе стали впоследствии не просто музыкантами, но и самым настоящим императорским оркестром. Известно, что по приглашению тогда еще будущего императора Эфиопии Хайле Селассие I, посетившего в 1924 году Иерусалим, детей перевезли в Аддис-Абебу вместе с их художественным руководителем Геворгом Налбандяном. Именно они через пару десятков лет сыграют Гимн императорской Эфиопии, написанный их руководителем. Тут уместно было бы заметить, что, словно взамен на перенесенные в детстве страдания, Бог даровал почти всем сиротам долгую жизнь. Говорю это. исходя из собственных наблюдений на армянском кладбище Иерусалима, где каждая вторая могила датирует жизнь усопшего длиною не менее девяносто и более лет. И что символично, все эти могилы расположены у подножия монастыря Успения Богоматери (Дормициона). Он построен в том самом месте, где жила и преставилась Богородица. Необычность же кладбищу придает изюминка — многие могилы украшены так называемой армянской керамикой, на которой изображена флора и фауна или евангельские мотивы.
С конца эпохи Средневековья турецкий город Кютахья был центром производства уникальной керамики. В авангарде этого производства находились армянские мастера, создававшие керамические плитки для украшения стен в церквях и мечетях. Благодаря им город стал известен своим промыслом далеко за пределами Малой Азии. После провозглашения Турецкой Республики в Кютахье не осталось ни одного армянина. Вместе с ними исчезло и искусство керамической росписи. Зато снова оно возродилось уже на Ближнем Востоке, в Иерусалиме, куда перебрались несколько семей из Кютахьи. С тех пор ремесло продолжается на Святой Земле и называется «Армянская керамика Иерусалима», что стало брендом как среди израильтян, так и среди паломников и туристов. Искушению поддался и автор этих строк. Ну не мог я не приобрести хоть что-то из работ мастеров. Например, керамическую плитку с изображением Богородицы. Тем более что теперь только лишь две семьи занимаются этим видом искусства, одна из которых Сандруни, у них я и приобрел вещь. Работы семейства Сандруни украшают нынче и стены всех четырех кварталов Старого Иерусалима. Плитка станет не только памятью о поездке на Святую Землю, но очередным доказательством таланта моего народа, не изменяющего традициям предков, где бы он ни был.
Вадим АРУТЮНОВ,
Иерусалим, Израиль