Перед тем как приехать в Гондурас, я вдоволь насладился красотами Гватемалы — поднялся к джунглям пирамид Тикаля, поплавал с экзотическими рыбками в озере Петен-Ица в Эль-Ремате, подразнил туканов, покормил с руки приставучих носух и двинулся дальше в сторону Гондураса или, точнее говоря, гондурасской Армении. Тогда я и не предполагал, что мне придется бежать от смерти.
В Гондурас я добирался рейсовым автобусом. Скажу, в чем плюсы этого вида транспорта, особенно когда едешь из одной страны в другую: в дороге всегда можно познакомиться с местными жителями, которые помогут, покажут, расскажут и, как в моем случае, по прибытии даже проводят от автобусной станции до места предполагаемого ночлега.
А так как в столице страны Тегусигальпе я оказался в полночь, то в криминальном Гондурасе это важно. Причем попутчиками моими была весьма интеллигентная супружеская пара молодых художников Альфредо и Летисия Мартинес. В последующем возникнет момент, когда Альфредо станет моим ангелом-хранителем и ему придется сопровождать меня в некоторых поездках и даже говорить вместо меня. Но об этом пока ни мне, ни ему не было известно. Я попрощался с четой Мартинес, заселился в отель и погрузился в глубокий сон. Мое знакомство с Гондурасом начнется с утра.
Итак, начну с истории страны. Гондурас был открыт Христофором Колумбом во время его четвертого путешествия. Цивилизация майя к тому времени переселилась по направлению нынешней Гватемалы. От уникальной культуры остался лишь храм Копана на западе страны. В 1524 году сюда вторгся испанский конкистадор Эрнан Кортес — местные индейцы чорти оказали ему ожесточенное сопротивление. И все-таки Гондурас не устоял и уже в 1525 году стал испанской колонией. Только спустя три столетия, после того как Мексика обрела независимость, Гондурасу удалось изгнать чужеземных властителей. Однако «независимость» недолго длилась. В конце XIX века в результате продажи мелких угодий в стране появились новые хозяева — Американская фруктовая компания. Только в 1975 году начала проводиться национализация плантаций, что стало важным шагом к экономической независимости страны. Тогда США пошли другим путем — политического подкупа. В 80-е годы ХХ века Америка финансировала войну против социалистической системы сандинистов в соседнем Никарагуа, а Гондурас стал играть роль важнейшего опорного пункта: группы войск Гуэрилья до самого падения режима сандинистов руководили операцией в основном из Гондураса. Войска были выведены из страны только в 1990 году. Впрочем, даже несмотря на это обстоятельство, Гондурас до сих пор едва справляется и с экономикой, и с политикой. Оттого и является самой криминальной страной мира. Шутка ли, за 200 лет независимости в Гондурасе сменилось почти столько же правительств. Иначе говоря, каждое второе правительство до года не дотянуло. Возможно, это одна из основных причин того, что страна мало посещаема туристами. Их можно встретить только на побережье Карибского моря да в Копане, где уже во втором тысячелетии до н.э. образовалось майанское поселение. Но, как сказал классик, «Открыты Лондон, Дели, Магадан, Открыто все — но мне туда не надо».У нас с вами свой маршрут.
НЕ ТУ СТРАНУ НАЗВАЛИ ГОНДУРАСОМ…
…Теперь об этом я могу сказать точно. До Сан-Педро-Сула я, конечно же, еще не добрался, однако в столице страны Тегусигальпе провел достаточно дней перед поездками в гондурасские Армении, чтобы убедиться в этом. Я не оговорился. Именно, «гондурасские Армении». Их здесь аж четыре.
Одна Армения курортная с водопадами и лесами, Nueva Armenia (Новая Армения), расположена в 70 км к югу от Тегусигальпы. Вторая тоже называется Nueva Armenia и находится у самого побережья Карибского моря. Она также из разряда курортных и отличается от первой Nueva Armenia только наличием моря. Наконец, еще две Армении — это крохотные деревушки в нескольких км от карибской Nueva Armenia. При таких количествах Армений сложно представить, как гондурасцы умудряются не запутаться в них. Но об Армениях позже.
Итак, первые мои дни в Гондурасе прошли в Тегусигальпе. Название этого города происходит от «тегусгальпа» (tecuzgalpa) языка индейцев науатль, что в переводе означает «серебряные холмы». Столица Гондураса условно разделена рекой Чолутека на две половины — гористую и равнинную. Под равниной подразумевается часть города, расположенная на склонах горы Эль-Пикачо, а несколько районов лежат на плоскогорье Комаягуа. Основная особенность Тегусигальпы — мягкий климат и свежий воздух. Город постоянно овевается горными ветрами. Кроме того, на склонах близлежащих гор сохранились сосновые леса, несущие жителям прохладу. Не припомню случая, чтобы я вышел в город без легкой куртки или свитера. Особенно утром или вечерами. Местные жители же показались менее приветливыми, чем в соседней Гватемале или Белизе, но, если начать разговор первым, то охотно отвечают. Порой удивлялся тому, что в «самой криминальной стране» никто из местных не пытался первым заговорить со мной, иностранцем, обмануть, обсчитать, да и вообще никаких заинтересованных взглядов в мою сторону я не замечал. А ведь было на что обратить внимание: на шее у меня висела барсетка, а в грудном кармане виднелся телефон. Согласитесь, для криминальной страны с бедным населением всего этого добра достаточно, чтобы грабануть. Ведь никто из них не знал, что я проверяю их на «статистику»: что барсетка моя пуста, а деньги и документы храню в сейфе номера, что телефон издыхающий без сим-карты и что настоящий мой гаджет тоже в сейфе. Получается, врет статистика? Этот вопрос я задал одному сеньору, с которым разделил утренний кофе в отеле. Тот ответил:
— Почти вся Латинская Америка криминализирована, но я бы не сказал, что именно Гондурас впереди планеты всей. Есть отдельные районы, куда лучше не соваться. Особенно в темное время суток. Да и что там делать ночью? Не поедете же вы в неблагополучные закутки Тегусигальпы ночью, чтобы нарваться на грабителей. Верно? Также посоветую вам быть осторожным на площади Морасан. Там уже в любое время суток вас могут настигнуть мелкие воришки-карманники.
Видимо, и впрямь береженого Бог бережет. Мой собеседник не знал, что я успел побывать и на «злополучной» площади Морасан. Сталкивался там с бомжами, наркоманами, сомнительными личностями, но, опять же, приставал к ним я, а не они ко мне. Приставал с самыми разными вопросами о городе, о стране, Армениях. Агрессии не было. Разве что некоторые из них неохотно отвечали. Не более. Короче говоря, статистика соврала. Права только крылатая фраза о том, что «Не ту страну назвали Гондурасом». Кстати, по-испански страна называется не Гондурас, а Ондурас (Honduras), так как «h» не читается. И вообще слово не имеет отношение к дуракам. Honduras по-испански «глубины». Название страны происходит от высказывания Христофора Колумба во время его плавания в Новый Свет в 1502 году. Корабль Колумба попал в сильную бурю, и, когда ему удалось спастись, выбравшись на сушу, мореплаватель произнес: «Gracias a Dios que hemos salido de esas honduras!» («Благодарение Богу за то, что мы вышли из этих глубин!»). Впрочем, со мной в этой стране произошло нечто похожее, о чем следовало бы тоже поведать.
ПОБЕГ ОТ СМЕРТИ
За два дня до выезда из Тегусигальпы в Армении я решил вдоволь насладиться столицей, посетить значимые места города. Среди прочих достопримечательностей заглянул в Собор Суяпской Богоматери —
покровительницы Гондураса. Церковь находится на холме, откуда открывается вид на фавелы (трущобы). Считается, что находящаяся здесь статуя Богородицы обладает чудесными способностями. Говорят, ее заступничеству приписывается быстрое пятидневное завершение футбольной войны между Гондурасом и Сальвадором в 1969 году. Многие из солдат армии Гондураса сообщили о видениях Пресвятой Девы, которая успокаивала их во время боевых действий. С тех пор Богоматерь Суяпская была объявлена генеральным капитаном вооруженных сил Гондураса.
Из собора я взял такси и отправился выше — в горный парк Пикачо, где установлена статуя Христа, аналогичная той, что в Рио-де-Жанейро. Дорога в горы проходила по крутому серпантину, а слева и справа сопровождали бедняцкие фавелы с весьма колоритными домиками и их жителями. На самой вершине, у входа в парк Пикачо, я расплатился с водителем, вышел из машины и сразу же оказался в окружении вооруженной охраны. Один из этих людей подошел ко мне, попросил добровольно сдать колющие, режущие и огнестрельные предметы, если таковые имеются. Я сказал, что ничего подобного у меня нет. Поверив мне на слово, солдаты отступили, давая мне проход и, то ли в шутку, то ли в серьез, предупредили: «На территории парка огонь не разводить, марихуану не курить, не заниматься сексом». Я улыбнулся, решил сострить в ответ: «Нет у меня с собой марихуаны, да и партнерши для секса». Солдаты никак не отреагировали на мой ответ. Видимо предупреждение их было формальным. Только если с огнем и марихуаной было понятно, место все же древесное, то с сексом никак не увязывалось. Видимо, были какие-то инциденты, наносящие вред природе. Тут уж солдатам виднее!
Парк Эль-Пикачо оказался прелестным. Здесь произрастают самые разные виды деревьев и кустарников, от тропических до жителей умеренно-континентального климата. Оттого мне попадались и пальмы, и одновременно хорошо знакомые нам знакомые ясени и клены. Тропинки парка оснащены лавочками, урнами. Есть даже общественные туалеты, небольшие ларечки, где можно прикупить воду или перекусить, что было очень кстати для меня. Я купил пару хот-догов, прохладительный напиток со вкусом какого-то местного фрукта и пошел в сторону статуи Христа. Признаться честно, творение в виде Спасителя не произвело впечатление. Как по мне, его знаменитый «риодежанейровский» собрат выглядит величественнее. Зато вид, на который смотрит тегусигальпский Христос, интереснее и даже имеет логическое объяснение. Отсюда открывается панорама всей Тегусигальпы. Статуя Христа с распростертыми руками словно оберегает город сверху. Чего не скажешь о похожей статуе в Бразилии. Там Христос с разведенными руками смотрит на пляж Капокабаны. Логики никакой. Возможно, оттого бразильцы шутят, дескать, «если по пляжу пройдет девственница, то Христос хлопнет в ладоши». И тем не менее… С 1931 года Христос из Рио так и не хлопнул в ладоши, а Христос из Тегусигальпы каждый день оказывается свидетелем «содома и гоморры». Помните солдат и их предупреждение о сексе? Так вот, сказано это ими было не спроста. Обойдя статую, я столкнулся со «жрицами любви». Молодые женщины из ближайших фавел собираются в этой точке и прямо «у Христа за пазухой» предлагают себя за определенную плату. Так что солдаты вовсе не шутили, когда говорили о сексе. И все же не понятно: зачем они пропускают в парк проституток, если их ремесло приравнено к огню и марихуане? Ох уж эта Латинская Америка! Край бесконечных алогизмов.
Насладившись красотами природы, вечером я буквально ввалился в номер отеля «без задних ног». Хотел было принять душ и отойти ко сну, но традиционно позвонил домой о себе поведать, о родных поинтересоваться. Говорил с мамой недолго, так как разница во времени аж девять часов. А это значит, в наших широтах семь утра. Убедившись, что дома все в порядке, я пожелал маме доброго утра и нажал на красную кнопку «отбоя». В ту же минуту почувствовал прилив крови к вискам и, откуда ни возьмись, мысль — я умираю. От этого странного внутреннего голоса мне стало страшно. Пытался выбросить из головы эти дурные мысли. Сидя за столом, я сделал глубокий вдох, но мне стало еще хуже. Начало колотиться сердце. Одновременно с приливом крови и внутренним голосом о смерти прибавилась тахикардия. Попытался было измерить себе артериальное давние и пульс, — благо захватил с собой электронный тонометр, — но он каждый раз показывал Error («ошибка»). Меня охватил ужас. Неужели и впрямь умираю? Я начал метаться по комнате словно умалишенный, приговаривая в голос: «Я умираю!», «Я умираю!»… Еще через некоторое время почувствовал, что ступни стали какие-то мягкие и я вот-вот упаду. Страх смерти подкреплялся еще и тем, что я нахожусь на расстоянии 11,5 тыс. км от дома, в западном полушарии, на другом материке. Вместе с ужасом откуда ни возьмись подобралось ко мне и чувство юмора: я начал представлять, как мои хейтеры пишут обо мне: «Этот дурень умер в Гондурасе». Понимая, что, пока жив, я обязан сообщить о себе хоть кому-то, кроме мамы (ее не хотел беспокоить), я спешно надел на себя брюки и собрался выйти из комнаты, чтобы спуститься на ресепшн. Но вместо входной двери направился в сторону витражного окна, пытаясь открыть затвор. К счастью, он был наглухо закрыт. Тогда я двинулся в правильном направлении — в сторону двери. Спустился с помощью лифта со своего тринадцатого этажа на ресепшн, едва справляясь с одышкой, обратился к молодой сеньорите, дежурившей в это время.
— Срочно вызывайте скорую помощь.
— Что случилось, сеньор? Вам плохо?
Не дожидаясь от меня ответа, сеньорита позвала на помощь охранника, который усадил меня на диван, и стала звонить в скорую.
— Сеньор, что с вами? Врач на проводе спрашивает, чтобы понять, какую бригаду выслать.
Я и сам не знал, что со мной.
— Не знаю. Чувствую слабость в ногах, тахикардия. Возможно, инсульт или инфаркт, —
предположил я, особо не разбираясь в симптомах этих заболеваний.
Сеньорита слово в слово передала мои слова медикам и положила трубку.
— Успокойтесь, сеньор! Все будет хорошо. Скоро они приедут, — пыталась успокоить меня девушка.
Будучи уверенным, что до приезда скорой меня уже может не быть на этом свете, я достал телефон и начал звонить другу Сергею Агабабяну в Сан-Франциско. Понимал, что нужно хоть кому-то из близких сообщить о моем местонахождении. Трясущимися руками я едва нашел имя абонента в своем громадном телефонном списке, надавил на номер и, как это бывает в самый неподходящий момент, услышал прерывистые гудки. Абонент занят. И так несколько раз. Уж не знаю, сколько времени прошло, пока я не услышал голос на том конце провода. Не теряя ни секунды, я начал с главного, так как говорить мне становилось все сложнее и сложнее:
— Сергей, я нахожусь в Тегусигальпе, Minister Business Hotel. Запомни! Тегусигальпа, Гондурас, Minister Business Hotel.
— Что случилось? У тебя странный голос.
— Не знаю, но чувствую, что умираю. Вызвали скорую. Я на ресепшене.
— Передай трубку кому-нибудь…
— Это бессмысленно, Сер-
гей. Они не говорят по-английски. Только по-испански.
— Ничего, передай. С ними жена моя поговорит. Она знает испанский.
Я подозвал сеньориту и передал ей трубку. Не знаю, о чем они говорили, так как в это время я стал уже мало чего соображать. Да и скорая подъехала. Это были два молодых человека. Они стали задавать вопросы о моем самчувствии, мерить давление, прослушивать пульс. Время от времени, отвлекаясь, снова забрасывать вопросами: «что ел?», «что пил?», «принимал ли какие-то психотропные препараты?»… В голове сложилась странная неразбериха.
Я стал путаться в словах. Отвечал им уже не по-испански, а на каком-то англо-испано-русском гибриде. Все смешалось во мне. Все это время Сергей с супругой были на линии, и, если связь прерывалась, они снова и снова перезванивали. Видимо, такая у них была договоренность с сеньоритой из ресепшена. Между тем, врачи снова прослушали мой пульс.
— Могу вас успокоить тем, что никакого инфаркта или инсульта у вас нет, — начал один из докторов. — Скажите, вы не получали никаких плохих известий из дома?
— Нет, — ответил я.
— У меня такое предложение: нам нужно вколоть вам успокоительное средство, но без вашего согласия мы не имеем право это сделать. Если вы согласны, необходимо расписаться здесь.
Врач протянул мне какую-то бумагу с ручкой.
— Хорошо, — ответил я. — Но не могли бы вы прежде поговорить с моими друзьями из Штатов? Они сейчас на проводе.
— Да, конечно, — ответил доктор, после чего взял мой телефон и объяснил, что и зачем будет колоть.
Меня здорово успокаивала сложившаяся ситуация тем, что я не один, что, хоть и далеко, но есть люди, которые в данный момент со мной на линии. Видимо, это обстоятельство взбодрило и, чувствуя поддержку, я не стал дожидаться окончания разговора врача с супругой Сергея, подал знак, что готов расписаться…
НОВАЯ АРМЕНИЯ
После того, как мне ввели инъекцию, я уже ничего не помнил. Проснулся утром следующего дня в своем номере от жажды. Ужасно хотелось пить, и голова кружилась. Что-то вроде синдрома похмелья. Я хорошо помнил, что было вчера, и с трудом соображал, что происходит теперь. На столе были разбросаны мои документы, деньги, банковские карточки, все ровно так, как я их сам и оставил, когда выходил из комнаты на ресепшен. «Вот те и Гондурас!», — подумал я. Ведь меня сюда занесли спящим или засыпающим. И наверняка их было несколько человек. При этом ничего не пропало. Я набрал Сергея. Оказалось, переживая за меня, он не спал всю ночь. Дожидался утра, чтобы позвонить мне. Но я опередил. Сергей рассказал мне, что говорил с врачами, после того, как я уснул. Как оказалось, со мной случилась паническая атака. Об этом ему сообщили врачи скорой помощи, а позже и знакомые американские врачи подтвердили, когда он им описал синдромы. Весь ужас панической атаки в том, что приступ возникает беспричинно, сопровождается тяжелой тревогой и мучительными ощущениями — сердцебиением, чувствами удушья, болью в груди, головокружением. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Откуда оно пришло и куда ушло, до сих пор остается загадкой. Увы, человеческий мозг остается в потемках и в XXI веке. Явление не изучено, однако, по словам врачей, от панической атаки еще никто не умирал. Хоть на этом спасибо!
Тем не менее, ощущение слабости не покидало меня из-за успокоительного. Необходимо было несколько часов, чтобы лекарство вышло естественным путем. Ждать я не мог, так как планировал в этот день отправиться в Нуэва Армения — в ту, что недалеко от Тегусигальпы. Я позвонил Альфредо и поинтересовался, мог бы он отправиться туда со мной. Альфредо согласился и уже через сорок минут ждал меня в своем авто у отеля.
Выходя из отеля, я надеялся встретить ту сеньориту, что вызывала для меня скорую, чтобы отблагодарить ее. Но вместо нее на ресепшене стоял молодой человек, сменивший сеньориту после ее ночной смены. Жаль, что я даже не узнал ее имени.
По дороге из Тегусигальпы в Нуэва Армения я рассказал Альфредо о ночном происшествии, но пожалел об этом. Я забыл, что художники люди с очень чувствительным темпераментом. Какое-то время он меня слушал, потом словно сам стал испытывать паническую атаку. У него начали трястись руки, расширились глаза, и каждый раз он повторял как заведенный «Oh, Dios mio» («О, Боже мой», исп.), «Oh, Santa Virgen» («О, Пресвятая Дева», исп.)…
И так несколько раз.
— Может, мне завтра стоило бы с тобой полететь в Карибскую Армению? Мало ли…, —
предложил Альфредо.
— Нет, друг. Не стоит. Главное, как сказал врач, это не смертельно. В случае чего мы будем на связи. Не заморачивайся…
В разговоре мы и не заметили, как въехали в Нуэва Армения. Она оказалась меньше той Армении, что в Белизе. Одна улица, полтора десятка домиков и ни души. Мы оставили машину возле какой-то церквушки и направились было к ней. Дверь была заперта. Тут же нас окликнул женский голос за спиной. Я обернулся и увидел колоритную индеанку с ведром и ребенком, сидящим в узле у нее за спиной.
— Если вы в церковь, то утренняя служба закончилась. Приходите вечером, — сказала женщина, разглядывая нас с головы до ног.
— Мы не в церковь. Хотели бы поговорить с падре или с кем-нибудь из местных жителей, — ответил я.
— Я вас слушаю.
— Давно ли вы живете в Нуэва Армения?
— Всю жизнь. Я родилась в Нуэва Армении. А что?
Женщина выглядела лет на сорок. Однако учитывая, что индейцы всегда выглядят старше своих лет, то можно было бы предположить, что сеньоре лет тридцать. Это значит, что деревушка носит такое название не меньше тридцати лет.
— Скажите, вам известно, почему ваша деревня называется Нуэва Армения?
— Понятия не имею. Мои предки вместе с другими соседями прибыли сюда на новые угодья из Параисо и остались здесь.
— А почему они перебрались сюда? — поинтересо-
вался я.
— Наше племя сборщики папайи. Сначала оно все переселилось сюда, затем часть перебралась в Хункильо, другая часть в Сируэло. Мой отец…
Индеанка так увлеклась воспоминаниями о предках и истории своей семьи, что мне пришлось слушать ее почти полчаса. Женщину было не оставить. Она говорила и говорила. Впрочем, понять ее можно. С кем же в этой деревне еще поговорить, если не с нами?! К тому же, с заезжими. Я решил пойти на хитрость — достал из кармана мятую купюру в пятьдесят лемпир (130 руб., прим. авт.) и молча протянул даме. Идея тут же сработала. Индеанка замолчала, уставившись на купюру, спросила:
— За что это?
— Купите своему очаровательному малышу сладостей.
Женщина оживилась, поблагодарила за подарок и снова начала:
— А водопады наши видели? Как они вам? — спросила она, одновременно пряча купюру за пояс, облегавший тонкую талию.
Все это время наблюдавший за диалогом Альфредо опередил меня с ответом.
— Да, да. Как раз мы туда и собирались.
— Ой, я такая болтушка! — заметила индеанка. — Тогда не смею вас задерживать.
После этих слов женщина пожелала нам хорошего дня и, наконец, скрылась с глаз долой в зарослях, огибавших церквушку.
Я обратился к Альфреду:
— К водопадам, говоришь? Или ты хотел избавиться от нее?
Альфредо рассмеялся
— И то, и другое. Но и к водопадам не помешает. Тебе нужны положительные эмоции, свежий воздух…
— Мне? С чего ты взял?… Ах, ты об этом!
— Да. Я все думаю о твоей прошедшей ночи.
— Давай так, Альфредо, — начал я, состряпав серьезное лицо. — Забудем об этом! Мне не хочется вспоминать весь этот ужас.
Альфредо застенчиво опустил голову, виновато произнес:
— Извини, Вадим. Не со зла напомнил.
Я положил руку на плечо Альфредо, давая понять, что прощаю.
— Ну что? К водопадам?
— Да, если верить навигатору, мы совсем рядом. Меньше двухсот метров по этой тропинке, что ведет к холму. Может, пешком?
— Согласен, — ответил я, и мы двинулись по тому маршруту, что указывал навигатор.
Водопады Нуэва Армении очаровали, чем-то напомнили те, что я видел в Лаосе, в Луанг Прабанге. И в Лаосе, и в Гондурасе, конечно, водопадами их не назвать, но от этого они ничуть не хуже самых знаменитых водопадов мира. Здесь своя красота — с высокой лысой скалы спускаются по каскаду шумные струи воды, образуя внизу лазоревое озеро, которое окаймляют горы, несущие на себе густые тропические леса. Если бы не они, то озеро невозможно было бы отличить от атолла, имеющего тот же лазорево-бирюзовый окрас, круглую акваторию, образующую риф с группой каменных островков (вместо коралловых), разобщенных проливами. На этих островках, как и на берегах, загорают люди, наблюдающие за своими детьми. Они резвятся в озере и пытаются перекричать шум стремительно падающих по скалам вод Нуэва Армении. Я грешным делом подумал, что жители деревни вместо сбора папайи днями проводят время у озера. Но стоило побыть среди этих людей и поговорить с ними, оказалось, что я почти ничего не узнал о Нуэва Армения. Индеанка дала лишь поверхностную информацию о своей семье. Не более.
Как оказалось, в Нуэва Армения проживает почти четыре тысячи жителей. А ту даму я встретил на деревенских околицах, где всего несколько домов сборщиков папайи. Между окраиной и основной деревней — то самое озеро с водопадами, где я и встретил людей. Поселение весьма старое. Нуэва Армения возникла на пустом месте в 1856 году и с самого начала стала называться Нуэва Армения. И если есть «Новая Армения», то логично было бы предположить, что где-то рядом должна Antigua Armenia («Старая Армения»). К сожалению, никто из жителей деревни не смог прояснить вопрос топонима. Уж слишком много воды утекло.
— Может, вам что-то удастся узнать в Нуэва Армения, что на севере страны у карибских берегов? — предложил мне один из местных жителей, заметив мое расстройство.
— Да, сеньор. Возможно, вы правы. Я изначально туда собирался, но хотел начать с вашей деревни, так как она ближе к столице. Завтра же полечу в Сан-Педро-Сула, а оттуда отправлюсь в карибскую Нуэва Армению.
…В Тегусигальпу мы вернулись ближе к ночи. Альфредо предложил переночевать у него, чтобы с утра проводить меня в аэропорт. Конечно же, я согласился и подумал: «Спасибо тебе, Господи, что ты послал мне ангела-хранителя в лице Альфредо!». Ума не приложу, что бы я делал без него после случившегося.
АРМЯНСКИЕ КАРИБЫ
В «самом криминальном городе мира» я оказался к полудню. Сан-Педро-Сулане произвел ужасающее впечатление: обычный латиноамериканский город, коих тысячи на этом континенте. Люди так и вовсе показались мне жизнерадостными, в отличие от той же Тегусигальпы. Непонятно, откуда только все эти ярлыки берутся про «самых, самых». Правда, в Сан-Педро-Сула я пробыл всего сутки, перед тем как отправиться в карибскую Нуэва Армению, но и этого было достаточно, чтобы убедиться в обратном. Здесь жизнь кипит днем и ночью. Всюду что-то продают и покупают, громко играет музыка из колонок. А ночами подключаются музыканты. Почти на каждой улице, в парках, кафе и ресторанах играют лабухи, танцуют хореографические коллективы, а с ними пускаются в пляс прохожие. Даже я не устоял. Трудно просто стоять и смотреть на ярко одетых девушек и юношей в сомбреро, кричащих и поющих под мажорные ритмы латиноамериканских гитарронов, гуиро, маракасов и маримбов. После такого веселья никакая паническая атака не застанет врасплох. Потому как не разбудит. Я спал «без задних ног» и едва успел утром на автобус на побережье Карибского моря, где меня ожидала другая Нуэва Армения, не менее романтичная и загадочная.
Начну с того, что карибская Нуэва Армения в два раза меньше той, что в провинции Франсиско Морасан, где мы с вами побывали. Население небольшое. Большая часть населения занимается рыболовством.
Я был удивлен, когда на фоне лодок и непримечательных хижин увидел большой стадион. Судя по всему, это единственная достопримечательность НуэваАрмении после моря. «Неужели рыбаки находят время, чтобы погонять мяч?», — подумал я, направляясь к стадиону, откуда доносились голоса. Заглянув за ворота, я увидел группу молодых людей, переодевающихся прямо на газоне, и двух мужчин постарше. Один что-то громко рассказывал, жестикулируя руками, второй громко смеялся. Я вошел за ворота и подался вперед, направляясь к мужчинам. Но они так были увлечены веселой беседой, что даже не посмотрели в мою сторону. Только когда я подошел к ним почти что вплотную, мужчины отреагировали на незнакомца, состряпали серьезное выражение лица, ожидая мой вопрос. Я представился и поведал о причинах своего визита, рассказал, какой путь проделал, чтобы оказаться здесь. Они слушали меня, иногда прерывая, делая замечание галдящим футболистам. Потом тот, что со свистком на шее, по всей видимости, тренер, первым обратился ко мне.
— Мы не местные. Приезжаем сюда из Ла-Сейбы тренироваться. Но. как мне кажется, есть человек, который сможет вам помочь. Пабло. Он армянин. Наверняка знает ответы на интересующие вопросы.
Понимая, что я уже сталкивался с подобными «армянами» в Белизе, что толку от них будет мало, я поинтересовался:
— А кто он, этот Пабло? Историк, краевед?
— Нет, — ответил мой собеседник. — Он хирург.
«Час от часу не легче», — подумал я. — «Чем мне поможет хирург в моем вопросе?». Но на безрыбье и рак рыба. Видимо, в таких отдаленных населенных пунктах любой человек с высшим образованием слывет всезнайкой.
Мужчина вынул из кармана коротких штанов старенький смартфон с потрескавшимся стеклом и стал дозваниваться до Пабло. И так несколько раз. Пабло не отвечал. Тогда мой собеседник обратился ко мне:
— Видимо, он сейчас занят. Я вам продиктую номер. Вы сами сможете с ним созвониться и узнать все, что хотели.
Из уважения к человеку, потратившему свое время на мою персону, я достал свой гаджет и под диктовку стал заносить цифру за цифрой в свой телефонный список. В конце подписал — «Pablo».
— А как его фамилия? — ни о чем не подозревая, спросил я.
— Бедросян.
Я аж вздрогнул!
— Как Бедросян? Он армянин? Настоящий армянин?
— Ну да. Я же сказал, что он армянин, — ответил тренер, поправляя свисток, удивившись не меньше меня.
Я поблагодарил сеньора за отличный контакт и пошел заселяться в единственный в Нуэва Армении двухэтажный
отель. От успешного знакомства на стадионе даже пробил легкий дурман. Хотелось чего-нибудь выпить крепкого, что я делаю крайне редко. Однако пиво я не пью категорически, а популярный в этих местах ром слишком крепок для меня. Выбрал нечто среднее — крепкий чай. Вкусно, горько и так же вредно для здоровья. Разве что бьет не по почкам, но по сосудам.
Дождавшись вечера, я набрал Пабло Бедросяна. Даже подготовил для этого случая бумагу с ручкой, ибо был уверен, что узнаю от него всю интересующую меня информацию, а если повезет, и встречусь. На этот раз ответ на звонок не заставил себя долго ждать. Пабло был предупрежден тренером, что позвонит ему армянин, приехавший из России, и очень ждал моего звонка.
— Жаль, что вы не застали меня в Нуэва Армении. Посидели бы, поели мясо, выпили бы чего-нибудь за знакомство, — сказал Пабло.
«Вот уж узнаю армянина», — подумал я про себя. «Армянин и в Гондурасе остается армянином — шашлык-машлык…».
Из разговора с Пабло я узнал, что он живет в Сан-Педро-Сула, является не только врачом, но и музыкантом. Впрочем, наверное, в том городе невозможно быть не музыкантом. Также Пабло подрабатывает спортивным врачом двух футбольных команд департаментов Кортес и Атлантида. По этой причине Пабло известен в спортивных кругах северного Гондураса.
— Я бы мог вас пригласить к себе в Сан-Педро-Сула, но, к сожалению, в настоящее время нахожусь на симпозиуме в Монтевидео. В любом случае, я к вашим услугам и готов помочь по любым вопросам.
Пабло многое мне поведал. Как оказалось, в Гондурасе проживает не более двухсот армян и при этом страна самая богатая в Латинской Америке на армянские топонимы. Их в этой небольшой стране не четыре, как я думал прежде, а шесть. Причем три населенных пункта называются Нуэва Армения, есть Армения и Армения Бонита (исп. bonita — «красавица») и река Армения в департаменте Йоро.
— Откуда все это? — поинтересовался я. — Что может связывать Армению с Гондурасом?
— Я и сам неоднократно задвался этим вопросом, но не исследовал, — признался Пабло. —
Знаю одно: все они стали называться Армениями в XIX веке. Это задолго до геноцида. Версия про «память убиенных турками армян» отпадает. Однажды мне в руки попалась брошюрка с топонимами Гондураса. Там говорилось, что Армении нашей страны тесно связаны с христианством, как и в Сальвадоре. Только в отличие от Сальвадора, где Армения относительно большой город с населением двадцать тысяч человек, гондурасские Армении маленькие деревушки без музеев краеведения, а порой даже и школ. Никто ничего не знает. Я бы вам рекомендовал отправиться в Сальвадор. Уверен, истина находится там. Заодно и я узнаю, что да как. Я бывал в Сальвадоре неоднократно, но по делам. Никак не удавалось съездить в эту их Армению.
Совет Пабло мне пришелся по душе. Сальвадорская Армения одновременно старый и современный город. Надо ехать.
Мы с Пабло договорились быть на связи и, если понадобятся, он пообещал дать мне контакты сальвадорских армян. В конце разговора Пабло подытожил:
— Одна только просьба, дорогой Вадим: расскажи всему миру, что Сан-Педро-Сула музыкальный, веселый город. Пусть не верят справочникам.
Я пообещал, что сделаю это, а уже через три дня отправился в Сальвадор — за истиной, которая уже наверняка где-то рядом.
Вадим АРУТЮНОВ,
Гондурас